Проснулся Олтерн от горечи во рту, и она не была тем мерзким ощущением, что появляется по утрам после позднего ужина, обильно сдобренного душистым мускатным ромом. И не похожа на ту, что начала иногда возникать после щедрой порции жареной на вертеле кабанины. Эта горечь была прохладной и приятной, с травным запахом и еле заметной кислинкой, и очень скоро Олтерн осознал, что его поят этим снадобьем, капая понемногу на губы с ложечки.
А потом пришло воспоминание о том, как он ринулся на графа, одержимый внезапно вспыхнувшим всепоглощающим желанием убить. Убить за то, что он так просто, усмехаясь, говорит о том, что стало самым главным, самым важным и самым несбывшимся в его жизни.
И почти сразу, вместе с памятью в душе вспыхнула злость на себя, за то что так глупо и не вовремя сорвался, а главное, вовсе не на того человека, который во всем виноват. Бросаться нужно было на себя, за то, что когда-то давно, пятнадцать лет назад, не понял простой истины. Если судьба делает подарок, нужно хватать его и держать изо всех сил, не взирая ни на что. Потому что за отказ от таких даров жизнь наказывает очень сурово и бьёт не только чужими руками и делами, но и своими собственными.
-Где он? - открывая глаза, спросил Олтерн, вглядываясь в сидящую рядом женскую фигуру, нечетко видимую в бледном свете раннего утра.
-Кто тебе нужен? - мягко спросил незнакомый женский голос, настолько доброжелательный и спокойный, что его светлость как-то сразу поверил, что это не враг.
-Граф Феррез.
-Зачем? - Она спросила так строго и ровно, что не возникло никакого желания ни осадить это любопытство, ни смолчать.
-Извиниться. Сам не понимаю, что на меня нашло...
-Я передам твои извинения и скажу, что это было первым желанием, когда ты проснулся, - веско пообещала незнакомка и как-то по-доброму усмехнулась, - а не сорваться ты просто не мог, не твоя в том вина. Мало того что охотились за тобой, душу рвали, да еще и травили потихоньку. Очень хитро травили, зелье, что тревогу и злость вызывает, понемногу в воду капали. Свойство у него такое, сказывается не сразу, и действие его проходит очень медленно. Вот ты и становился к вечеру все злее и мнительнее.
-А ты кто такая? - до герцога вдруг дошло, что женщина слишком фамильярно с ним разговаривает, и это почему-то не вызывает у него никакого возмущения.
-А я та, с кем ты давно мечтал познакомиться.
-Я?! - герцог на несколько минут задумался, а женщина тем временем спокойно сунула ему в рот еще ложечку своего зелья, - а чем ты меня угощаешь?!
-Очищающим и успокаивающим зельем, - незнакомка встала с края постели и направилась к выходу, - сейчас придет камердинер, поможет тебе одеться, а потом приходи в столовую, мы тебя ждем.
Змей неторопливо ел хорошо прожаренное мясо, запивал отварами и упорно молчал. Он сразу ее узнал, эту ехидну в монашеской одежде и вовсе не желал получить еще пару ударов по самолюбию. Наверное, он бы поспорил с тихоней, щеголявшей с утра своей мерзкой вуалью, под которой скрывалась еще более мерзкая маска, когда она в предрассветный час вышла из спальни и заявила, что пойдет на портальную башню, встретить одну из сестер. Каковую монастырь отправил им в помощь. А он в тот момент наоборот, обрадовался, потому что работы было много, а выпускать Эсту из поля зрения он не собирался. Злясь на собственную, такую несвоевременную влюблённость, которой, как ни странно, не мешала даже жуткая маска тихони.
-Сколько у вас надежных дознавателей? - вопрос гостьи явно направлялся к Змею и тот тайком вздохнул, похоже, отмолчаться не получится.
-Трое, - сообщил граф сухо, - Эста почему-то сомневается в Наерсе.
-Не в нем, - поправила девушка, - он верный человек. А вот его методы показывают, он из тех, кто всеми силами постарается подозреваемого утопить, потому что загодя видит во всех преступников.
-Ну, это болезнь большинства стряпчих, ищеек и дознавателей, - добродушно кивнула старшая сестра, словно не замечая, как в столовую вошел герцог, - которым приходится часто встречаться с ворами и жуликами. Через некоторое время им кажется, что среди окружающих таких мошенников большинство. А как ты это определила?
-К нему отправили на проверку фаворитку, которая мешала мне работать, и пришлось ее отстранить, - ни капли не смущаясь, деловито сообщила Эста, - так он умудрился по поводу темной бечевки написать два листа вопросов.
-Тогда посадим его неподалеку от меня, - решила монахиня и достала маску, - я присмотрю.