Акаст поднял голову.
– Вы приехали как раз вовремя, Спуль, – сказал он,
протягивая рыбаку полный стакан. – Теперь все известно.
Эмиль... впрочем, придите сюда завтра к этому же времени. Дела графа блестящи.
– Ну-те?! – повеселел Спуль. – Значит, благополучно?
– Просто прекрасно. Лучше нельзя.
– И пропечатано?
– Конечно. Завтра я дам вам конец романа, и вы отвезете его домой.
Спуль встал.
– Так я рад, что и сидеть никак не могу, – засуетился он, ища шляпу. – Я и то думал: где же и знать, как не здесь? Я ведь грамотный. «Идти уж, думаю, – так уж по самой по первой линии! По прямой то есть! Приду». Кончину и причину, значит, представите? Ангел вы, господин
Дон-Эстебан. . ну – запрыгал старик!
Он вышел, то оборачиваясь и пятясь, чтобы еще раз отвесить поклон, то спотыкаясь о тесно расставленные стулья.
– За здоровье Дзеты! – сказал Акаст, поднимая стакан.
III
Стемнело, когда «Дон-Эстебан», присев дома к столу, вспомнил остановку буксирного парохода, на котором, спасаясь от полуголодной жизни провинциального репортера, перекочевывал бесплатно к центрам цивилизации.
Вспомнил он веселую Дзету – знакомство с ней у плотов, где девушка полоскала белье, и ее доверчивые слова: «Раз вы говорите, что приедете, чего же еще?» Затем Акаст вспомнил «Эмиля и Араминту» – роман, шитый белыми нитками, ради нужды, и властно оборванный издателем, сказавшим однажды: «Довольно. Строчек вы выгоняете много, а конца не предвидится». Погрустив обо всем этом, мысленно улыбнувшись больной Дзете и думая о читательской ее душе с тем пристальным, глубоким вниманием, какое сопутствует серьезным решениям, – Акаст взял перо, бумагу, старательно превратил белые листы в строчки, украшающие судьбу влюбленных помпезной свадьбой, стряхнул с колена изрядную кучу папиросного пепла и, зайдя в типографию, сказал метранпажу:
– Дорогой генерал свинца, наберите это к утру.
– Редакционно?
– Ну... между нами. Кстати, я вам обещал два литра коньяку. Коньяк у меня. Вы всегда сможете его получить.
Эта рукопись мне нужна самому – в наборе. Поняли?
ebooksa