Братья Кип. Воздушная деревня: [романы]

В 1885 году, через сорок два года после захвата англичанами и через тридцать три года после освобождения из-под власти британской короны[1], Новая Зеландия, получив самоуправление, продолжала оставаться страной, охваченной золотой лихорадкой. Это обстоятельство не имело столь разрушительных последствий, как на Австралийском континенте, хотя и отразилось некоторым образом на нравах и составе населения обоих островов.

Провинция Отаго, которая включает в себя Тауай-Пунаму, была буквально наводнена искателями золота. Залежи Клута привлекали огромное количество авантюристов. Да это и неудивительно, ведь добытый между 1864 и 1889 годами на месторождениях Новой Зеландии драгоценный металл оценивался в тысячу двести миллионов франков[2].

Австралийцы и китайцы набросились на золотоносные земли, как стаи хищных птиц. Не отставали от них американцы и европейцы.

Экипажи торговых судов, направлявшихся в Веллингтон, Крайстчерч, Окленд, Нейпир, Инверкаргилл, Данидин, не могли удержаться от тяги к наживе и потому сильно редели, как только корабли прибывали в какой-нибудь из этих портов. Напрасно капитаны старались удержать матросов; напрасно морское начальство обещало принять меры. Дезертирство росло, и на рейдах скопилось множество судов, которые не могли отплыть из-за неукомплектованности команды.

Среди них в Данидине стоял и английский бриг «Джеймс Кук». Из восьми его матросов лишь четверо остались на борту. Остальные покинули корабль с твердым намерением не возвращаться. Сойдя на берег, они через двенадцать часов были, вероятно, уже далеко от Данидина, «взяв курс» к золотым россыпям провинции Отаго. Корабль, загруженный товаром, уже дней пятнадцать стоял в порту, готовый к отплытию, но капитан все никак не мог заменить дезертиров. Ни обещание более высоких заработков, ни перспектива сравнительно недолгого плавания (всего несколько месяцев) не привлекали на борт желающих. И кроме того, капитан опасался, как бы оставшиеся матросы не соблазнились примером своих товарищей. Боцману Флигу Балту не оставалось ничего другого, как попытаться пополнить экипаж за счет завсегдатаев пивных, таверн и меблированных комнат.

Данидин расположен на юго-востоке Южного острова, который отделен от Северного проливом Кука. На языке аборигенов острова эти называются Тауай-Пунаму и Ика-на-Мауи[3]. Они и образуют Новую Зеландию. В 18З9 году, там, где теперь раскинулся город, Дюмон Дюрвиль нашел лишь несколько хижин маори[4]. Ныне здесь выросли дворцы, отели, площади, скверы, вокзалы, склады, рынки, банки, церкви, колледжи и больницы. Жизнь бьет ключом в городских кварталах, и город постоянно расширяется. Это индустриальный и торговый центр, поражающий богатством и роскошью. Отсюда во всех направлениях расходятся железнодорожные пути. Данидин насчитывает около пятидесяти тысяч жителей и уступает по населению Окленду, крупнейшему городу Северного острова, но превосходит Веллингтон, правительственную резиденцию новозеландской колонии.

У подножия города, на холме амфитеатром расположился порт. С той поры, как его фарватер[5] углубили от Порт-Чалмерса, сюда могут заходить корабли любого тоннажа.

Среди таверн, которыми кишмя кишит этот простонародный квартал, самой бойкой и шумной считалась таверна Адама Фрея, хозяина «Трех сорок». Этот плотный темнокожий человек очень походил на своих клиентов, сплошь пьяниц и негодяев, да и напитки, которыми он торговал, были не лучше.