— Алексий, насколько я помню, с младых ногтей не любил твоего отца.
— Он и сейчас его не любит. Что с того? Отец всегда искал выгоду возле морской торговли. В наших краях ею издавна заправляют Венеция и Генуя. Сурожским купцам здесь отводилась даже не участь уртакчи, а скорее приказчиков. Подбирающих объедки со стола хозяев. Конечно, отец имел много дел с земляками-армянами, которые торгуют с Востоком, но в наших краях они не ведут большой торговли. Греки тоже сейчас обеднели. После того, как двенадцать лет назад франков изгнали из Золотой Орды дела отца стали идти намного хуже.
— Приходится даже потихоньку торговать пленными в Чембало, — посочувствовал Злат.
Некомат грустно развёл руками, давая понять, что ничего не может поделать с этим бесспорно печальным событием:
— Дело это незаконное и рискованное. Следовательно прибыльное. Невольников продавали за бесценок, а покупали за очень хорошие деньги. Причём всех сразу. Но и здесь отцу отводилась лишь участь приказчика — главная выгода досталась купцам из Белой Крепости. В последнее время дела у них идут всё лучше и лучше.
— Ты хотел рассказать о твоих делах с митрополитом.
— С самого начала своей деятельности, ещё с тех пор, когда я был всего лишь писцом при отце, я смотрю в другую сторону. На север. Отец тоже имел дела с Москвой, но и там он был лишь приказчиком у генуэзцев. Они искали путь к таинственному закамскому серебру. Отец говорил, что именно тогда вы и познакомились. Вот он и рассказал мне про то, что тогда в Орду пытались добраться купцы с Янтарного моря. Я и подумал: если гора не дошла до Магомета, почему бы Магомету не дойти к горе? Морская торговля в наших портах в упадке и неизвестно, когда наладится. Зато есть старая, наезженная и безопасная дорога на Львов. Есть и ещё одна — на Краков. Сейчас она, как говорят русские, заколдобила, но виной тому княжеские и королевские нестроения. Оттуда рукой подать до венгерских и чешских серебряных рудников, железа, фламандских сукон, Янтарного моря, откуда прямая дорога во все закатные страны. Уверяю тебя, этот путь куда ближе и удобней, чем через Константинополь, где грызутся уже много лет за господство Генуя и Венеция.
Некомат повернулся ко мне:
— Знаешь откуда везут сейчас ладан в Новгород? Из портов Янтарного моря. Представляешь через сколько рук он проходит и сколько людей наживается на перепродаже? Поэтому я и собираюсь купить у тебя весь товар без остатка. За очень хорошую цену.
— Ты так и не сказал каким боком здесь митрополит? — напомнил ему Злат.
— Ты невнимательно слушал, — с безграничным почтением отозвался Некомат, — Я ведь сказал, что торговле на этих путях мешают вражда правителей. Кому, как не князьям церкви обуздать их? Для этого они должны быть сильнее. Мне приходилось не раз беседовать с католическими прелатами. Они рассказывали, что раньше, когда власть пап была выше королевской, можно было призвать к порядку зарвавшихся правителей. На Руси митрополиты стоят выше князей. Кроме того за ними сила Орды. Я начинал ещё во времена покойного Феогноста. Его власть простиралась от Галиции до самых глухих заволжских лесов. Что это значит для купца? Что с грамотой митрополита можно было ездить от Львова до Нижнего Новгорода через земли десяти князей. Я часто привозил Симону весточки от его друзей с Волыни. Сейчас Русскую митрополию пытаются расколоть.
— То-то я гляжу ты говоришь Сурож, на русский манер. Отец твой говорил — Сугдея. На греческий. Он служил Алибеку. Ты — его сыну Мамаю?
— Между Мамаем и Алибеком столько же разницы, сколько между мной и моим отцом. Мы другие.
— Алибек всегда крепко сидел в своём улусе, поближе к морским городам и русской границе. А Мамай, ещё не оперившись, уже отирается у Золотого Престола. Гургеном стал.
— А ещё он друг Бердибека, — негромко сказал Некомат, И добавил, словно невзначай, — Наследника.
Не знаю почему, но у меня вдруг вырвалось, услышанное некогда:
— Все народы поклоняются восходящему солнцу и никто заходящему.
Некомат посмотрел на меня с одобрением и приязнью:
— Мамай понимает силу купцов. Силу торговли и денег. Его отец верит лишь в сабли нукеров и тумены союзников.
— У кого сила, у того и власть, — усмехнулся доезжачий.
ebooksa