Чем больше говорили мы о наших тревогах, тем сильнее все льнули к своим углам. Имя капитана Флинта, мне до той поры незнакомое, было хорошо известно многим из них и приводило их в ужас. Некоторые вспомнили, что, работая в поле неподалеку от «Адмирала Бенбоу», видели на дороге каких-то подозрительных людей. Незнакомцы показались им контрабандистами, и они поспешили домой, чтобы покрепче закрыть свои двери. Кто-то даже видел небольшой люггер в бухте, называемой Киттова Дыра. Поэтому одно упоминание о приятелях капитана их бросало в дрожь. Находились смельчаки, которые соглашались съездить за доктором Ливси, жившим в другой стороне, но никто не хотел принять участие в охране трактира.
Говорят, что трусость заразительна. Но, с другой стороны, в споре порой обретаешь твердость духа. Когда все отказались идти вместе с нами, заговорила моя мать. Она заявила, что отнюдь не собирается терять деньги, которые принадлежат ее осиротевшему сыну.
– Вы можете робеть сколько угодно, – сказала она, мы с Джимом не трусливого десятка. Мы вернемся той же дорогой, какой пришли. Мало чести вам, дюжим и широкоплечим мужчинам, с такими цыплячьими душами! Мы откроем сундук, хотя бы пришлось из-за него умереть… Я буду очень вам благодарна, миссис Кроссли, если вы разрешите мне взять вашу сумку, чтобы положить в нее деньги, принадлежащие нам по закону.
Я, конечно, заявил, что пойду с матерью, и, конечно, все заорали, что это безумие. Однако никто не вызвался нас проводить. Помощь их ограничилась тем, что они дали мне заряженный пистолет на случай нападения и обещали держать наготове оседланных лошадей, чтобы мы могли удрать, если разбойники будут гнаться за нами. А один молодой человек поскакал к доктору за вооруженным подкреплением.
Бешено колотилось мое сердце, когда мы отправились в наш опасный путь. Вечер был холодный. Всходила полная луна. Она уже поднялась над горизонтом и краснела в тумане. Мы поняли, что скоро станет светло, как днем, и нас на обратном пути нетрудно будет заметить. Поэтому мы заторопились еще больше. Мы крались вдоль заборов бесшумно и быстро и, не встретив на дороге ничего страшного, добрались наконец до «Адмирала Бенбоу».
Войдя в дом, я сразу же закрыл дверь на засов. Тяжело дыша, мы стояли в темноте, одни в пустом доме, где лежало мертвое тело. Затем мать принесла из кухни свечу, и, держась за руки, мы вошли в общую комнату. Капитан лежал в том же положении, как мы его оставили, – на спине, с открытыми глазами, откинув одну руку.
– Опусти шторы, Джим, – прошептала мать. – Они могут следить за нами через окно… А теперь, – сказала она, когда я опустил шторы, – надо взять у покойника ключ от сундука… Но хотела бы я знать, кто решится дотронуться до него…
И она даже всхлипнула при этих словах.
Я опустился на колени. На полу, возле руки капитана, лежал крохотный бумажный кружок, черный с одной стороны. Я не сомневался, что это и есть черная метка. Я схватил ее и заметил, что на другой ее стороне написано красивым, четким почерком: «Даем тебе срок до десяти вечера».
– У него был срок до десяти вечера, мама, – сказал я.
И в то же мгновение наши старые часы начали бить. Этот внезапный звук заставил нас вздрогнуть. Но он и обрадовал нас, так как пробило только шесть.
– Ну, Джим, – сказала мать, – ищи ключ.
Я обшарил карманы капитана один за другим. Несколько мелких монет, наперсток, нитки и толстая игла, свернутые листья табаку, надкушенные с краю, нож с кривой ручкой, карманный компас, огниво – вот и все, что я там нашел. Я уже начал отчаиваться…
– Может быть, на шее? – сказала мать.
Преодолев отвращение, я разорвал ворот его рубашки. И действительно, на просмоленной веревке, которую я сейчас же перерезал ножом капитана, висел ключ.
Эта удача наполнила наши сердца надеждой, и мы поспешили наверх, в ту тесную комнату, где так долго жил капитан и где со дня его приезда стоял его сундук.
По виду это был самый обыкновенный матросский сундук. На крышке видна была буква «Б», выжженная каленым железом. Углы были потерты и сбиты, точно этот сундук отслужил долгую и трудную службу.
– Дай мне ключ, – сказала мать.
Замок поддавался туго, однако ей удалось открыть его, и она в одно мгновение откинула крышку.
На нас пахнуло крепким запахом табака и дегтя. Прежде всего мы увидели старательно вычищенный, аккуратно сложенный костюм, очень хороший и, по словам матери, ни разу еще не надеванный. Подняв костюм, мы нашли кучу самых разнообразных предметов: квадрант, жестяную кружку, несколько плиток табаку, две пары изящных пистолетов, слиток серебра, старинные испанские часы, несколько безделушек, не слишком ценных, но преимущественно заграничного производства, два компаса в медной оправе и пять или шесть причудливых раковин из Вест-Индии. Впоследствии я часто думал, зачем капитан, живший такой непоседливой, опасной, преступной жизнью, таскал с собой эти раковины.
ebooksa