Окончательно мертв

— Да, с одной оговоркой, — сказала она медленно. Я ощутила, как он опешил. Любой реакции Энди ожидал, но не такой.

— И она заключается? — произнес он вдруг голосом скорее полицейского, чем влюбленного.

— Мы должны жить своим домом.

— Чего? — Энди явно не ожидал такого ответа.

— У меня всегда было впечатление, что ты собираешься остаться в фамильном доме, с бабушкой и сестрой, даже когда женишься. Это чудесный старый дом, и бабушка твоя и Порция — чудесные люди.

Тактично. Молодец Халли.

— Но я хотела бы иметь свой дом, — произнесла она чуть ли не извиняясь и зарабатывая тем мое восхищение.

Но мне уж точно пора было от них отвалить — другие столы надо обслуживать. Однако, наполняя пивные кружки, унося пустые тарелки и таская деньги Сэму за кассой, я не могла не восхищаться позицией Халли, поскольку особняк Бельфлеров был домом номер один в Бон-Темпс. Многие молодые женщины отдали бы палец, если не два, чтобы там жить, особенно с тех пор, как старый дом был решительно перестроен и освежен впрыском денег от таинственного незнакомца. На самом деле этим незнакомцем был Билл, обнаруживший, что Бельфлеры — его потомки. Зная, что у вампира они денег не возьмут, он подстроил эту хитрость с «таинственным наследством», и Каролина Бельфлер тут же бросилась тратить его на особняк с таким удовольствием, с каким Энди ел чизбургеры.

Через несколько минут Энди меня перехватил по дороге к столику Сида Матта Ланкастера, так что пожилому адвокату пришлось еще несколько секунд ждать своего гамбургера с картошкой.

— Сьюки, я должен знать, — сказал он напористо, но очень тихо.

— Что именно, Энди? — спросила я, напуганная его настойчивостью.

— Она меня любит?

В голове у него ощущалось некое унижение, что ему пришлось меня спрашивать. Энди — мужик гордый, и хотел он некоторого заверения, что Халли не гоняется за его фамилией или за его домом — как, бывало, гонялись другие претендентки. Ну, насчет дома он выяснил. Халли его не хочет, и Энди переедет с ней в небольшой скромный домик, если она его действительно любит.

Никто раньше от меня такого не требовал. После всех этих лет, когда я хотела, чтобы люди мне поверили, поняли мой уродский талант, оказалось, что когда меня принимают всерьез, мне это совсем не в радость. Но Энди ждал ответа, и мне не удалось бы отказаться. Мало кого я еще могу назвать такого цепкого.

— Она тебя любит не меньше, чем ты ее, — сказала я, и он отпустил мою руку. Я пошла дальше к столу Сида Матта. Когда я оглянулась, он смотрел мне вслед.

Переваривай, Энди Бельфлер, — подумала я и тут же мне стало немного стыдно. Но если он не хотел слышать ответ, не надо было спрашивать.