Талтос

Но сказано это было без малейшего следа тревоги. На самом деле она казалась опечаленной. Юрий едва слышно застонал.

Гордон совершенно преобразился, словно до этой минуты ничего не произошло. На мгновение он показался почти молодым, глаза его сияли от любви и восторга.

– Это и есть ваша женщина? – спокойно спросил Эш.

Он не отрывал от нее глаз, даже слегка улыбался, но не двинулся с места, чтобы приветствовать ее или прикоснуться к ее протянутой руке. Говорил он медленно.

– Это и есть та женщина, ради которой вы убили Эрона Лайтнера, ради которой вы пытались убить Юрия, ради которой вы любой ценой хотели заполучить мужчину-Талтоса?

– Что вы говорите? – спросил Гордон испуганным голосом… – Если вы посмеете оскорбить ее словами или действиями, я убью вас!

– Я так не думаю, – ответил Эш. – Моя дорогая, – обратился он к женщине, – вы понимаете меня?

– Да, – спокойно подтвердила она мягким тоном, и голос ее зазвенел, словно крошечный колокольчик. Она пожала плечами и всплеснула руками, будто в порыве экстаза перед святым. – Талтос, – повторила она и печально кивнула и нахмурилась снова с невероятным отчаянием.

Была ли обреченная на смерть Эмалет столь красива и женственна?

Потрясенный, Майкл видел, как лицо Эмалет исчезло под градом пуль, пронзивших ее, как рухнуло ее тело! Не потому ли плакала Роуан? Или она просто устала и потому глядела недоуменными, слегка увлажнившимися глазами на Эша. А тот в свою очередь смотрел на женщину. Что все это должно было означать для нее?

– Прекрасная Тесса, – сказал Эш, слегка приподняв брови.

– В чем дело? – спросил Гордон. – Что происходит? Скажите мне, что случилось с вами обоими. – Он приблизился, но остановился, очевидно не желая встать между ними. Его голос стал звучным и наполнился печалью. Это был голос оратора или, по крайней мере, человека, знающего, как оказывать влияние на слушателей. – Ох, боже мой, я вовсе не об этом мечтал – не о том, что произойдет здесь, в этом месте, в присутствии людей, которые воистину не в состоянии понять смысл происходящего.

Но Гордон был слишком переполнен эмоциями, чтобы можно было заподозрить его в хитрости или неискренности, в том, что он пытается их обмануть. Его жесты были уже не истерично беспорядочными, а драматическими, можно даже сказать – трагическими.

Эш стоял невозмутимый, как всегда, спокойно улыбаясь Тессе, а затем с удовольствием кивнул, когда ее маленький рот раскрылся в улыбке, отчего щеки чуть округлились.

– Вы очень красивы, – прошептал Эш и поднял ее руку к губам, а потом поцеловал свои пальцы и запечатлел этот поцелуй на ее щеке.

Она вздохнула, распрямила шею, позволив длинным волосам упасть ей на спину, затем потянулась к нему, и он заключил ее в объятия. Он поцеловал ее, но в этом поцелуе не было страсти. Майкл успел заметить это. Гордон встал между ними, обнял Тессу за талию и нежно отвел ее назад.

– Не здесь, прошу вас. О, пожалуйста, не надо, не так, как в публичном доме.

Он отпустил Тессу и приблизился к Эшу, сложив руки как для молитвы и вглядываясь в него теперь без малейшего страха, как будто вдруг увидел перед собой цель гораздо более важную, чем собственное выживание.

– Разве это место достойно брачной церемонии Талтоса? – спросил он почтительно, голосом звучным и умоляющим. – Где находится священнейшее место в Англии, где путь святого Михаила проходит через вершину холма и разрушенная башня древней церкви Святого Михаила все еще стоит на страже?

Эш отнесся к его словам почти спокойно. Печальный, он слушал Гордона, а тот продолжал говорить, охваченный волнением.