Говард никак не прореагировал на мои последние слова, а, наклонившись вперед и взяв из камина горящую щепку, чтобы прикурить свою сигару, продолжил:
— Он многому меня научил, парень. Да и я его. Без помощи друг друга нас обоих уже не было бы в живых.
Он замолчал. Его лицо вдруг посерело, а руки так сильно вцепились в подлокотники кресла, как будто он хотел их сломать. На его лице нервно дернулся мускул.
— Прости, — пробормотал я. — Если не хочешь, мы не будем об этом говорить.
Говард шумно вздохнул.
— Да нет, все нормально, — сказал он. — К тому же, у тебя есть право на то, чтобы узнать все. Ты ведь сын моего друга. И его наследник.
To, как он произнес последние три слова, мне совсем не понравилось.
— Что ты имеешь в виду? — спросил я.
— У тебя есть деньги? — спросил он, не отвечая на мой вопрос.
Я некоторое время помолчал в замешательстве, затем покачал головой.
— Нет, — признался я. — Лишь несколько фунтов. По правде говоря, их явно не хватит на то, чтобы оплатить счет в гостинице «Вестминстер», в которой мы с Присциллой остановились. Аккредитив, который мне дал отец, сгорел в Голдспи. А наличных средств у меня совсем немного.
Говард кивнул, словно он и не ожидал другого ответа.
— Еще одна причина, чтобы сходить завтра к Грэю, — сказал он. — Точнее, уже сегодня, потому что «завтра» уже наступило.
— Грэю?
— Моему адвокату, — пояснил Говард. — Он же — адвокат твоего отца. Не переживай по поводу счета в гостинице. Ты богат, Роберт.
Его слова меня не особенно удивили. Я знал, что мой отец был состоятельным человеком. Даже очень состоятельным. Но в данный момент этот вопрос меня не особенно интересовал.
Я взял свой стакан, отхлебнул хереса и осторожно поставил стакан обратно на стол. Мои руки дрожали.
Говард пристально посмотрел на меня.
— Ты плохо себя чувствуешь? — спросил он.
Я отрицательно покачал головой.