Я кивнул.
— Отпусти ее, и я сдамся.
Она чуть склонила голову, не сводя с меня взгляда.
— Как хочешь, — сказала она.
Я уже ожидал, что она пошлет за Присциллой кого-нибудь из своих людей или пойдет за ней сама. Но она не сделала ничего подобного. Вместо этого она весьма грациозным движением накинула себе на голову капюшон, наклонилась и застыла в таком положении на несколько секунд. Затем она подняла голову и резким движением отбросила капюшон назад.
Но теперь на меня смотрело совсем не ее лицо.
Это было лицо Присциллы.
И теперь — наконец-то — я все понял.
— Нет, — прошептал я.
Я еле мог говорить. Оружие больше было мне не нужно. Я почувствовал, что моя рука бессильно опустилась, что чьи-то крепкие руки вырвали у меня пистолет, но все это уже не имело никакого значения.
— Нет, — снова прошептал я. — Это… это неправда. Это… галлюцинация. Так…
— Нет, Роберт, это не галлюцинация, — послышался голос Присциллы, но в нем уже не осталось и следа от прежней нежности. — Время обмана закончилось. Я — та, кого ты видишь перед собой. Я всегда ею была.
— Но… но почему? — спросил я беспомощно. — Почему ты… о господи, Присцилла, я… я же люблю тебя…
Она засмеялась.
— Любишь? — переспросила она. — Ты
— Ты… — мне было очень трудно говорить.
Я уже знал, в чем заключается правда, но я просто не мог в это поверить.
— Я — та, о ком тебя предупреждал твой отец, — спокойно сказала Присцилла. — Тебе следовало прислушаться к его словам — ведь он был прав. Третий маг действительно
— Но почему? — в отчаянии спросил я.
— Почему? — лицо Присциллы исказилось. — Ты спрашиваешь, почему? Ты уничтожил все, ради чего я жила, разрушил все, что я создала, и расстроил все мои планы. Ты, возникнув непонятно откуда, словно злой демон тьмы, уничтожил дело нашей жизни — моей и многих других людей. И теперь ты спрашиваешь, почему?