Я так и не расслышал, что он сказал дальше. Его слова потонули в одиночном раскате грома, донесшемся со стороны моря. Говард от неожиданности вздрогнул, повернулся и — оцепенел.
Море начало меняться буквально на наших глазах. Серая пенящаяся поверхность воды стала кромешно-черной, причем над ней начали сгущаться какие-то тени, а на севере одна за другой замелькали молнии, сопровождаемые такими раскатами грома, что они поглотили все прочие звуки. Ветер буквально за секунду превратился в настоящий ураган, а дождь стал похож на падающие с неба бесчисленные иголки, больно вонзавшиеся в мое лицо.
— О господи! — воскликнул Син. — Что это?
Словно в ответ на его вопрос небо разрезала очередная ослепительная бело-голубая молния.
А затем началось настоящее светопреставление.
С чудовищным грохотом, сопровождаемым громовыми раскатами, земля под нашими ногами задрожала. Молнии засверкали так часто, что горизонт, казалось, превратился в невыносимую для глаз ослепительную бело-голубую вакханалию света, словно весь мир был охвачен пожаром. Говард что-то прокричал, но из-за раскатов грома казалось, что он лишь беззвучно шевелил губами. Дождь лил как из ведра, будто все тучи разом прохудились и вся содержащаяся в них влага единым потоком хлынула на землю.
В первый момент мне показалось, что с моря надвигается туман, но затем я увидел, что это не так. Это были тени.
Осторожно, но быстро двигаясь, они беззвучно выныривали из воды, хватались своими призрачными руками за край причала и заползали на него. Сначала появилась одна тень, затем две, три — в общей сложности их было, наверное, не меньше десяти. Син вскрикнул, выхватил пистолет из кармана и выстрелил пять раз подряд. Звук выстрелов потонул в раскатах грома, были видны лишь огоньки пламени у ствола, похожие на маленькие оранжевые молнии.
А еще я видел, как пули ударялись, выбивая искры, в камни причала позади этих жутких созданий и не причиняли им ни малейшего вреда.
— Бежим отсюда! — рявкнул Говард. — Как можно быстрее!
Его слова наконец-таки вывели меня из оцепенения. Я повернулся, грубо пихнул Гордона, стоявшего с открытым ртом и глазевшего на это невероятное зрелище широко открытыми от удивления глазами, и рванул прочь от моря.
Но, пробежав всего несколько шагов, я увидел, что по узкой улице нам навстречу невероятно быстро двигался туман, а за ним мельтешили какие-то тени…
— Назад! — пронзительно крикнул Говард. — Роберт! Гордон! Осторожно!
Но его предупреждение слегка запоздало. Туман, надвигаясь с невероятной скоростью, уже окутал меня и Гордона. Затем он отделил меня от Гордона, создав между нами своеобразный бурлящий барьер — серый, колышущийся и холодный. Гордон закричал, вскинул руки вверх и тут же, издав гортанный звук, рухнул на землю.
— Роберт, назад! — крикнул Говард. — Не подходи к нему!
Я проигнорировал слова Говарда, повернулся и тремя мощными прыжками оказался рядом с Гордоном. Туман стал еще гуще и начал образовывать на моей коже неприятную леденящую пленку, в результате чего ощущение холода стало просто невыносимым. Голос Гордона доносился до меня словно откуда-то издалека, и он, казалось, кричал не от страха, а от сильной боли. Я зашатался, чуть было не потеряв равновесие, и замер на месте. Туман вокруг меня стал похож на серую вату. Я почувствовал, что моя кожа начала гореть, как будто в капельках влаги, конденсировавшихся на моем теле из тумана, содержалась кислота.
— Роберт, назад! Ты не сможешь ему помочь!
Голос Говарда звучал неестественно: он словно доносился с расстояния в несколько миль. И хотя на самом деле Гордон кричал где-то рядом, я уже не видел ничего, кроме колышущейся серой массы тумана и мелькающих в ней теней. Они были похожи то ли на людей, то ли на каких-то жутких существ. Они в виде расплывчатых темных контуров словно вынырнули ниоткуда и собирались в кучу, чтобы совершить то, о чем я мог только догадываться.