— Шаги? Здесь?
Выражение лица кассира снова изменилось. Теперь он, по-видимому, считал меня сумасшедшим. Но жизненный опыт подсказывал мне, что самая лучшая ложь — это та, которая максимально близка к правде.
— Видите ли, человеку всегда нужно быть осторожным, — сказал я, улыбаясь. — У меня все-таки с собой куча денег.
Я медленно опустил рапиру, засунул ее внутрь трости и тщательно закрутил рукоятку. Мой отец носил эту тросточку на поясе, и я тоже стал носить ее с собой — скорее в память о нем, чем из каких-либо практических соображений. Конструкция этого оружия была неудачной. В случае необходимости рапира вытаскивалась буквально молниеносно, но вернуть ее на место было уже не так-то просто. На это я потратил минуты три, причем порезал большой палец, сломал ноготь и, вполне вероятно, упал в глазах кассира до уровня полного придурка.
Наконец я спрятал свое оружие под накидку. Кассир смотрел на меня с каменным лицом, но было нетрудно догадаться, что он думал. Я как можно быстрее собрал деньги, выпавшие у меня из кармана при прыжке, поставил свою подпись на квитанции и поспешно вышел из банка.
Лишь оказавшись на улице, я ощутил, что в банке действительно спертый и затхлый воздух. Я сделал несколько глубоких вдохов, отошел на несколько шагов от низкого деревянного строения банка и обернулся. Буквально на миг мне показалось, что я заметил какое-то движение за окном. Но это видение тут же улетучилось, и все, что я теперь видел в высоком, частично закрашенном оконном стекле, — это мое собственное искаженное отражение.
Я покачал головой, потер тыльной стороной ладони глаза и отвернулся. Правда, я сделал это почему-то быстрее, чем намеревался.
Я шел по улице, с любопытством глядя по сторонам, и через дорогу увидел лавку, о которой мне говорил служащий банка. Она оказалась удивительно большой. В ее окнах были выставлены всевозможные товары, а над дверью красовалась симпатичная вывеска с надписью: «Лейман — колониальные товары всех видов».
Я колебался. Внутренний голос советовал мне немедленно отправиться в гостиницу, к Баннерманну. Но, с другой стороны, мне нужна была новая одежда. Я вряд ли мог рассчитывать на нормальное к себе отношение любого встреченного мной человека, если бы продолжал носить одежду бродяги, и при этом вести себя, как сумасшедший.
Крепко держа папку в левой руке, я зашел в лавку, осторожно закрыл за собой дверь и огляделся. Несмотря на высокие окна-витрины, занимавшие две из четырех стен, помещение освещалось слабо. Окна были почти полностью заставлены товарами, к тому же стекла покрывал слой грязи. Так же как и в банке, в лавке посетителей не было. Возможно, в это время дня люди не очень-то стремились делать покупки. Тем не менее, учитывая размеры лавки и тот факт, что она была единственным магазином в поселке, все же было странно, что в ней вообще никого не оказалось.
Я ждал. Через некоторое время на втором этаже, прямо надо мной, послышались шаги, затем кто-то стал шумно спускаться по лестнице. Несколько секунд спустя узкая дверь в задней части лавки распахнулась, и появился Лейман. Во всяком случае, я подумал, что, по-видимому, это он и есть.
Приблизившись, он остановился за два шага до меня и, не особо смущаясь, несколько секунд разглядывал мою персону. Затем на его толстом лице появилась сдержанная улыбка.
— Чем могу быть вам полезен, сэр? — спросил он.
— Мне… нужен новый костюм, — ответил я. — Да и новая накидка тоже.
Лейман снова посмотрел на меня, при этом он, казалось, одновременно оценивает и параметры моего тела, и размеры моей платежеспособности. Ни то, ни другое, похоже, ему не понравилось.
— Хотя я рискую обидеть вас, сэр, — начал он осторожно, — но все ж таки скажу, что вам необходимо полностью обновить свой гардероб. Однако сделать это будет совсем недешево.
Я кивнул, засунул подчеркнуто небрежным жестом руку в карман, достал оттуда пригоршню помятых пятифунтовых банкнот и положил их перед ним на прилавок.
— Этого хватит?
Выражение лица Леймана мгновенно изменилось.
— Ну конечно, сэр, — поспешно сказал он. — Какую именно одежду…