Колдун из Салема

Это Баннерманн заметил нас и спешил к нам, широко шагая по сверкающей от влаги палубе. Когда он остановился перед нами и посмотрел мне прямо в глаза, его лицо выражало испуг, который постепенно переходил в гнев.

— Крэйвен! — затараторил он. — Вы в своем уме? Как вы могли этого человека привести сюда! Он…

— Я сам этого захотел, — прервал его Монтегю.

Его голос был таким тихим, что едва ли его можно было бы услышать, если бы не эта неестественная тишина на палубе. Тем не менее Баннерманн тут же умолк.

— Роберт рассказал мне об этом тумане, — продолжил Монтегю. — И мне нужно было увидеть его самому.

Он шумно вздохнул, посмотрел мимо меня и Баннерманна на туман и сжал кулаки. Монтегю так стиснул губы, что они превратились в тонкую полоску.

— Сколько уже времени это продолжается? — спросил он.

Баннерманн был явно раздражен.

— Что продолжается?

— Туман, — нетерпеливо пояснил Монтегю. — Роберт сказал мне, что мы остановились еще до наступления рассвета.

— Ну, не совсем так, — сказал Баннерманн. — Туман опустился за два часа до восхода солнца, но ветер утих намного позже, — он подумал секунду. — Где-то три часа назад. Может быть, три с половиной.

— Три с половиной часа! — Монтегю побледнел еще больше. — Мы не можем здесь оставаться, капитан. Судно должно немедленно идти дальше. Нам… грозит опасность, если мы задержимся здесь еще хотя бы на час.

Баннерманн бросил на Монтегю выразительный испытывающий взгляд. Я уставился на капитана и попытался при этом покачать головой, но так, чтобы этого не видел Монтегю. Баннерманн, также незаметно для Монтегю, кивнул мне. Он понял.

— Я знаю, что вы сейчас думаете, капитан, — сказал Монтегю тихо. Он посмотрел на меня. — И что думаешь ты, Роберт. Но я не сумасшедший и не фантазер. Я отдаю себе отчет в том, что я говорю. Судно в опасности, и все, кто на нем находится — до последнего человека. Этот туман — это не просто туман. Мы должны убираться отсюда!

Баннерманн ответил не сразу. На его лице отразились противоречивые чувства. По всей видимости, поведение Монтегю задало ему столько же загадок, сколько и мне; но, как и я, капитан знал Монтегю как человека, который не стал бы от нечего делать напускать на всех страх. Возможно, и он чувствовал, что в этом тумане затаилось что-то неведомое, представляющее для нас угрозу.

— При всем моем желании, — осторожно начал Баннерманн, — мы не можем двигаться, мистер Монтегю.

Он отрицательно покачал головой, словно подтверждая свои слова, и быстро поднял указательный палец вверх. Взгляд Монтегю последовал за его движением. Паруса бессильно висели на реях, тяжелые от влаги, впитавшейся из тумана.

— Да это было бы и слишком опасно, — добавил Баннерманн. — Туман настолько густой, что мне отсюда не видно даже носового штевня. Я не могу допустить, чтобы судно шло вслепую.

— Вы не понимаете, — возбужденно сказал Монтегю. — Я говорю это серьезно, Баннерманн! Это не просто туман, и если…

— Мистер Монтегю, — резко перебил его Баннерманн. — Было бы, по всей видимости, лучше, если бы вы пошли в свою каюту и спокойно переждали бы там, пока погода улучшится.