— Позволь, Изабелла! — нетерпеливо вмешалась миссис Мур. — Там большое имение, Маршел? Как вы узнали о нем?
— Поместье эпохи Елизаветы. Две сотни акров земли, в основном занятой строевым лесом. Старая часть здания еще тринадцатого века. Я случайно встретил владельца.
— А цена?
— Он отказался назвать цену экспромтом. Вообще-то, он не горит желанием во что бы то ни стало продать дом. В Сан-Франциско недавно умерла его жена. Воспользовавшись случайной встречей, я поинтересовался, не собирается ли он продать поместье. Он еще ничего не решил, но мне кажется, за хорошую цену… Само собой разумеется, если поместье вообще вам понравится.
— Бедняга! По крайней мере, надеюсь, он… Кстати, а сколько ему лет?
— Он сказал, пятьдесят восемь. Занимался торговлей цветными металлами в Бирмингеме. Мистер Джадж — вы случайно его не знаете?
— Знаем мы его, Изабелла?
— Нет.
— Вполне приличный господин. В Ранхилл Корт они с женой прожили восемь лет, так что все вроде бы в порядке.
— Поместье называется Ранхилл?
— Да. По его словам, исторически название восходит к древнесаксонскому «рун-хилл».[1] Руны — это письмена, предназначенные для защиты от троллей и всяких наваждений. Впрочем, по-моему, это вас не особенно интересует. Главное же, из его рассказов я понял: дом вполне современный. Он не жалел сил и средств на всевозможные удобства — электрический свет и прочее… Ну как, есть желание заняться этим?
Миссис Мур села поглубже в кресло, что было признаком нерешительности. Изабелла изящно затянулась сигаретой.
— Поместье елизаветинской эпохи, — произнесла она задумчиво. — Неплохо звучит. Нет ли там фамильного привидения?
— А вы непременно этого хотите?
— В любом случае, дитя мое,
— Мы, тетя, не конспираторы. Ведь договорились: все состоится в апреле.
— Тогда прошу тебя, позволь мне устроить собственные дела. Маршел, когда можно осмотреть дом?
— В любое время, полагаю. Дать вам городской адрес Джаджа?
— Да, пожалуйста.
Он написал адрес на листе из блокнота и передал миссис Мур. Изабелла внимательно посмотрела на него.