– О да, моя богиня, – язвительно подтвердил кесарь. И с самой ласковой улыбкой добавил: – Видишь ли, нежная моя, кровь, храм и жертвоприношения в целом весьма привлекательны для высших!
На меня злились. Даже не пытаясь скрыть это. И судя по взгляду, кесарь вообще был в ярости, в той крайней ее степени, что делала его взгляд убийственно ласковым… Считав мои мысли, он на миг прикрыл ресницы, затем взглянул на меня уже привычно ледяным взглядом и неожиданно устало произнес:
– Возвращайся туда, где я могу защитить тебя.
Практически просьба.
Молча указала рукой на храм, продемонстрировав, что и сама неплохо справляюсь со своей защитой. Но не желая развивать тему наших непростых отношений, перешла к гораздо более важным вещам:
– Мир высших гибнет, насколько я поняла, пожираемый какой-то пустошью. Восток они уже потеряли, на трех оставшихся четвертях их мира власть захватил Ран сидион Агнар. Знаком?
Судя по взгляду кесаря – нет. Но вот подошедший ближе Кьяр переспросил:
– Повелитель Северных земель?
– И их в том числе, – подтвердила я.
На лицо принца Ночного ужаса набежала тень.
– Ну вот, хоть кому-то сей индивид знаком, – заключила я.
Кьяр посмотрел на меня так, что сразу стало ясно – знакомство с этим высшим было последним, чего желал принц темных.
– Видишь ли, нежная моя, не все умеют быть на высоте, посылая собственно высших в максимально далекие дали, – усмехнулся кесарь.
Невольно улыбнулась ему в ответ. Затем мысленно спросила: «Что будем делать со светочами?» Мысленно, потому что демонстрировать прилюдно свои сомнения по поводу убийства еще и этих мне не хотелось, а решать что-либо следовало и сейчас. Араэден несколько секунд пристально смотрел на меня, затем произнес:
– Их жизнь здесь будет притягивать им подобных.
Я… поняла.
Повернулась к трем дрожащим от перенапряжения светочам и приказала:
«Умрите».
Уходила из храма, не обернувшись и ни на кого не глядя. Остановилась лишь раз, когда мальчишка-жрец, догнав, запинаясь, спросил, что делать с телами.
– Высших – в реку, жрецов – сжечь.