Гардар

— Очень тяжелые. Постоянное уменьшение боли при использовании неочищенной телом маны было вызвано отмиранием тонких периферийных манатоков и уменьшением эффективного объёма ауры. Прогноз пока неутешительный. Большой объём сожжённых каналов, высокая степень повреждений уцелевших. Не можем стабилизировать состояние и остановить некроз манатоков. Но я борюсь и еще не опробовала все методы терапии.

— Я потерял перспективность.

С горечью сделал я вывод, выталкивая слова через зубы, стиснувшиеся от ответа Велиры. Я сам уже понял это, но как страшно было услышать подтверждение.

— Это единственное верное объяснение произошедшего. Почему вы меня обманули в первый день, к чему был тот спектакль?

— Аор, состояние больного всегда лучше, когда у него позитивные ощущения. Когда он верит в выздоровление, — мягко, с нежностью в голосе, ответила мне Велира.

— Я понял, — я сжал книгу и с усилием выдавил из себя. — Спасибо. Я могу побыть один?

— Да, конечно, Аор. Поверь мне, я найду способ тебе помочь! — и дверь за моей спиной неслышно закрылась.

Не знаю, сколько прошло времени, когда я все же смог разорвать хоровод воспоминаний об ушедшем счастье, каждое из которых заставляло щемить сердце, и открыть книгу. Перелистнув на нужное место, я прочитал:

Не жалейте меня, не надо,

Все равно вам меня не понять.

Ведь любовь это счастье, награда,

Вот поэтому больно терять.

Боль не смерить шагами, слезами,

Даже водкой нельзя унять.

Надо просто смириться с годами,

И как должное все принимать.

Все приходит, уходит, а значит,

Надо дальше стараться дышать.

Боль, она ведь когда-то проходит,

Надо только чуть-чуть подождать. (3)