Дети ночных цветов. Том 2

22
18
20
22
24
26
28
30

– К тебе там пришли, Гвен, – тихо прошептал он, указывая рукой на Рона Адамса. Гвен не поняла, о чем он говорит, лишь смогла по его бледным, дрожащим губам разобрать некоторые слова.

– Что? Что ты говоришь? – так же очень тихо спросила она брата. – Прости, Томас, но я не понимаю тебя. – Ей казалось, что если сейчас удастся наладить разговор, то, возможно, получится избежать истерики. – Ты хочешь меня куда-то позвать? – она увидела, как брат кивнул, проследила за его взглядом, увидела Адамса.

Он встретился с ней взглядом и кивнул в знак приветствия. Гвен вздрогнула, спешно попыталась подняться. Тело затекло, ноги онемели.

– Давно он здесь? – спросила она брата. Томас качнул головой и для верности пожал плечами.

– Ладно. – Немота проходила, принося боль. – Эй, ты как? – Гвен подмигнула брату. – Все в порядке? – он не ответил. – Тебя кто-то напугал? – Томас осторожно покачал головой. – Значит, все нормально? – она тронула его за плечо. Брат напрягся, но затем все-таки кивнул.

Гвен бросила короткий взгляд на Адамса, желая убедиться, что он видел это.

– Пойдем, поговорим с мистером Адамсом? – предложила она Томасу. Он посмотрел на Адамса, на нее, решительно покачал головой и для верности попятился к двери в дом.

– Ну как знаешь. – Гвен улыбнулась ему, спустилась с крыльца, пытаясь изобразить на лице радушие и беспечность. – Давно вы здесь, мистер Адамс?

– Давно ли я здесь? – переспросил он сквозь зубы, переводя взгляд с нее на кресло-качалку и обратно. – Мисс Мороу… Вы что… Вы спали в этом…

– Кресле? – помогла ему Гвен.

Если бы когда-нибудь в мире устроили чемпионат «абсолютной гримасы отвращения», то, несомненно, сейчас перед ней был будущий победитель. «Пожалуй, он уже видит меня в сумасшедшем доме», – подумала безрадостно Гвен, отчаянно пытаясь придумать какое-нибудь оправдание, почему провела ночь в кресле, где ее мать пару дней назад покончила с собой, но кроме правды в голову совершенно ничего не шло.

– Что?! Вам не спалось, поэтому вы вышли на улицу и решили провести ночь в этом кресле?! – растерянно переспросил Адамс, выслушав ее рассказ.

– Не то чтобы решила… – замялась Гвен. – Там был еще ветер, который качал кресло. Я испугалась, хотела доказать себе, что это глупые суеверия, поэтому села в кресло, закрыла глаза и случайно заснула.

– Случайно заснули? – гримаса отвращения вернулась на лицо Адамса.

– Я понимаю, как это глупо звучит, но поверьте мне…

– Нет, мисс Мороу, – оборвал ее Адамс. – Это звучит не глупо. Это звучит так, как если бы вы действительно были больны.

– А вы, я смотрю, только на это и надеетесь! – не сдержалась Гвен. – Не понимаю, что такого, если человек просто вышел ночью на улицу и решил лечь спать на открытом воздухе?

– Вы спали в кресле, где умерла ваша мать! – Адамс бросил в сторону Томаса растерянный взгляд, боясь, что мальчик мог услышать его.

– Томас? – позвала брата Гвен. Он стоял возле двери в дом и растерянно переводил взгляд с сестры на незнакомца, смущенный внезапным вниманием к себе. – Томас, ты в порядке? Ты… – Гвен не нашлась, что сказать, но брат помог ей, решительно покачав головой. – Тогда я хочу, чтобы ты шел в дом и ждал меня за столом. Я сейчас приду и накормлю тебя завтраком. – Она дождалась, когда за ним закроется дверь. – Вы понимаете, что могли только что сделать? – прошипела она на Адамса. – Понимаете, какую боль могли причинить этому мальчику?

– Не сгущайте краски, мисс Мороу, – посоветовал Адамс. Уголки его тонких губ были опущены. Он выдержал ее гневный взгляд, посмотрел на часы, напомнил о предстоящем визите к доктору. – Так что если вы действительно собираетесь накормить своего брата, то советую поторопиться, – закончил он.