В темноте проступила картинка оставшегося по другую сторону улицы дома Пирса. Фотография светловолосой женщины на пузатом телевизоре, который растягивался в издевательской улыбке. Или же добродушной, доверчивой? Микела присмотрелась. Улыбка телевизора стала шире. Фотография в рамке, стоявшая на нем, вздрогнула. Микела услышала механический щелчок затвора старого фотоаппарата. Сверкнула вспышка. Женщина на фотографии перестала улыбаться, шагнула вперед. Фотография задрожала. Микела увидела женскую руку фотографа. На фотографии появился стол. Кто-то положил на него фотоаппарат. На ожившей фотографии были видны две женщины – от пояса до груди. Они стояли, прижавшись друг к другу, и Микела слышала, как шуршит тяжелая ткань их платьев. Где-то далеко раздался стук в дверь. Женщины замерли. Стук повторился. Стук из другого мира. Мира Микелы.
Она открыла глаза, растерянно пытаясь понять, где находится, выругалась, выбралась из остывшей ванны, пошла открывать.
– Извини меня, – сказал Дуган. – Я вел себя как идиот.
– Ладно. Прощаю. – Микела шмыгнула носом, продолжая находиться под впечатлением недавнего сна.
– Ладно. – Дуган окинул ее рассеянным взглядом. – А с тобой что случилось?
– Принимала ванну.
– В одежде?
– Выходит, что в одежде, – сказала Микела.
– Но…
– Не спрашивай.
– Ладно. – Дуган обернулся, бросив взгляд на дом старика Пирса. – Ты забыла закрыть там дверь.
– Ты заходил в дом?
– Нет.
– Значит, должен зайти.
– Сейчас?
– Почему бы и нет?
– Ладно. – Дуган спустился с крыльца, увидел, что Микела выходит из дома. – Хочешь пойти со мной?
– Почему бы и нет?
– Может быть, сначала переоденешься?
– Может… – Микела остановилась, подумала пару секунд, глядя прямо перед собой, вернулась в дом. Дуган закурил.