– Я не помню.
– Быть такого не может! – Микела уставилась на Дугана, требуя ответа, но он настырно молчал. – Ладно. Давай тогда вернемся к картине. Как думаешь, почему Пирс нарисовал ее?
– Не знаю, может, он был на этом боксерском матче? Хотел запечатлеть что-то из своего прошлого?
– Это старая картина.
– Там нет даты.
– Я рисую маслом. Так что, поверь, этой картине уже не один десяток лет.
– Ладно. Значит, Пирс побывал на матче и запечатлел то, что ему запомнилось.
– Целующихся девушек?
– Может быть.
– А может, он просто увидел фотографию в газете и решил сделать рисунок?
– Вряд ли. Слишком большая детализация.
– У художников хорошее воображение.
– Так значит, картина тебе все-таки понравилась?
– Она запоминается. Не только поцелуй или что-то еще, а вся… Понимаешь?
– Думаю, да.
– Но тема явно нездоровая. – Микела выждала минуту, поняла, что ответа не будет. – Нет, это, конечно, не порно, но…
– Отдает одержимостью.
– Именно! – Микела наградила Дугана удивленным взглядом. – А ты не так глуп, как я думала.
Дуган пропустил похвалу мимо ушей.
– Я полистал дневник старика, – сказал он, продолжая следить за дорогой. – Думаю, у него действительно с головой было не все в порядке.