Хотелось возразить, но в мыслях радужной так и горело: «Не оставляй меня одну, мы же дружим!» Ну как тут улетишь?
– Ладно, посижу, – согласилась Луна, и чешуя Кинкажу тут же вспыхнула благодарными розовыми оттенками.
– Ты не могла бы немного приглушить краски? – поморщился Охр, подходя с Карапаксом. У обоих в лапах было по большой рыбине. – Нет, мне нравится, таких я ещё не видел, только уж слишком они… э-э…
– Яркие? – подсказал морской дракончик.
– Даже вызывающие, – кивнул земляной.
– Вырви-глаз, – подытожил песчаный.
– Это означает, что я счастлива! – гордо объяснила Кинкажу. – Ну, если вам хочется поспокойнее, то вот… – Розовый цвет разом сменился пронзительным лимонным с фиолетовыми пятнами. От неожиданности Луна чуть не подавилась козлятиной.
– А-а! – шутливо завопил Вихрь, прикрыв глаза лапами.
– Ты серьёзно или шутишь? – удивился крошка Охр. – Извини, я тебя пока плохо знаю…
– Шучу, конечно! – расхохоталась радужная, весело пихая Луну в бок. – Не волнуйтесь, я умею быть обыкновенной, даже скучной. – Её чешуя замерцала, снова меняя окраску, и через пару мгновений приобрела спокойный бурый цвет, как у земляного дракончика. – Видишь, какая скука?
– В мой список слов для тебя «скучная» точно не входит, – усмехнулась Луна.
– Холод! – вдруг выкрикнула Кинкажу.
Ледяной дракончик обернулся, величественно шествуя мимо.
– Что? – сухо спросил он.
– Тебе разве не хочется посидеть с нами? Ну, то есть, мы же одно крылышко и всё такое.
По бокам радужной прокатилась, мерцая, бледно-голубая волна, а мысли её Луна тут же принялась прятать в воображаемые дождевые капли, но не преуспела.
Холод окинул надменным взглядом компанию у ручья.
– Нисколько, – ответил он и направился в конец зала к соплеменнице, сидевшей на уступе стены над толпой.
– Как он дёргается, бедняжка, – счастливо вздохнула Кинкажу.
– Мне кажется, ты слегка фантазируешь, – заметила Луна.