Дар

Алессандро сильно сжал меня в объятиях и прошептал на ухо:

– Никогда больше не пугай меня так, малышка.

Мое сердце начало стучать, кажется, раз в десять быстрее обычного. Еще ни разу Алессандро не вел себя так со мной. Он осторожно помог мне подняться и, придерживая за талию, продолжил:

– Я должен сказать тебе кое-что.

Голос цыгана был напряжен, но лица его я не могла видеть, – он отвернулся и смотрел куда-то в сторону.

– Наш цирк уезжает, – сказал цыган, – сегодня мы даем последнее представление, а завтра, когда все артисты выспятся, мы соберем шатры и тронемся в путь. Я уезжаю вместе с ними.

Мое сердце упало. Я совсем забыла, что цирк должен уехать. Мне казалось, что Алессандро теперь будет со мной всегда. Я не могла ничего сказать. Только молча смотрела на него, а слезы уже начали предательски бежать по щекам. Алессандро привнес в мою скучную жизнь столько всего нового и интересного. Я так не хотела терять все это, что готова была вцепиться в него и умолять на коленях не покидать меня.

Алессандро нежно взял мое лицо в свои руки и смахнул слезы с моих щек.

– Не плачь, пожалуйста, не плачь. Не стоит грустить о таком, как я, – говорил он.

– Но я не хочу расставаться с тобой, я так привязалась к тебе, – сказала я.

– Но я должен, пойми.

– Но почему ты должен? Почему ты не можешь остаться здесь? Найти себе какую-нибудь работу и…

– Работать в поле, например, или подковывать лошадей? Ты это имеешь в виду?

– Нет… но, может, что-нибудь другое. Я не знаю, но не бросай меня, – умоляла я.

– Даже если я останусь, зачем я тебе такой нужен?

Я замялась, потому что не знала, что ответить. Не могла же я сказать, что мне просто нужен был друг, мне мешала моя гордость или, возможно, скромность.

– Ты мне очень нравишься, может быть, позже ты смог бы жениться на мне, если бы захотел, и жить в нашем большом доме. Ты бы ни в чем не нуждался.

– Ты же знаешь, что твои родители не допустят этого брака. Да я и сам не хочу. Я не смогу жить скучной жизнью семьянина. Мне нравится моя жизнь, понимаешь? Она мне нравится, и я ни на что не променяю свободу, даже если мне предложат жениться на принцессе.

Я не знала, что ответить на это. «Я не могу потерять друга, не могу. Что меня ждет потом? То же, что и мою сестру. Вскоре родители начнут искать мне жениха, потом выдадут замуж, и я перееду куда-нибудь, где стану просиживать все дни дома, рожать детей, а потом умру. Не понимаю, о чем сейчас говорит Алессандро, – не понимаю, как от жизни можно получать удовольствие», – думала я.

– Ты еще встретишь достойного тебя человека и будешь счастлива. А меня станешь вспоминать как детскую шалость. Пойдем, я провожу тебя до поляны, – сказал цыган, и мы медленно побрели сквозь негустой лес к поляне, которая должна была разлучить нас навсегда. Весь путь, занявший довольно много времени (правда, мне показалось, что пролетело всего пять минут), мы прошли молча. Алессандро смотрел под ноги, лишь изредка подавая мне руку, если на дороге возникало какое-то препятствие – в виде большого бревна, которое нужно переступить, или ямы, которую нужно перепрыгнуть. Мы уже подходили к поляне, когда у меня в голове родился сумасшедший план, который вскоре изменит всю мою жизнь.