Большая книга ужасов — 61,

– Молчи! Может, я придумаю что-нибудь…

– Ой! А девочки?

– Не сумели сбежать и остались при нем. А ты сумела, чума, вот и майся теперь. – Знахарка громко захлопнула за мной дверь, бросив в спину что-то сыпучее.

Дома все были заняты собой: шмыгали носами, гоняли чаи с малиной. Врач уже успел побывать, и меня с порога развернули за новыми лекарствами. А когда я вернулась, застала у нас на кухне Тетьнюсю.

– Пришла? – У Костика была такая красная физиономия, будто полдня в бане просидел. – Нам про тебя все доложили.

У меня внутри все упало. Детский страх «мама узнает» посещает меня по самым нелепым поводам, а уж сейчас… Похоже, я здорово напугала знахарку. Она что, не понимает?!

– Я и говорю, лечи традиционными средствами, а народные мама и без меня знает! – Тетьнюся успокаивающе подмигнула: слава богу! Не выдала, значит.

– Да она у нас паникерша. Вот куда тебя понесло! Зря побеспокоила человека.

– Ничего, она же за вас волнуется…

Ясно, знахарке просто захотелось посмотреть на моих и доложить, что я к ней заходила. Зачем? Да чтобы от нее узнали, а не от соседей, и не напридумывали себе чего-нибудь, похожего на правду. Теперь не надо будет отмазываться: «Вы заболели – я пошла к знахарке», – и так ясно все.

– Не ругайте ее. – Тетьнюся глянула так, что стало ясно, кому она это говорит. Мне же велено молчать. – Лечитесь, а я пойду.

Она ушла, и Костику сразу стало хуже. Из красного братец превратился в мертвенно-бледного и слабо опустился на лавку:

– Нехорошо мне…

Я побежала за градусником. Потом за лекарствами, чаем, молоком… Потом за градусником для матери, потому что, нахлопотавшись вокруг Драгоценного Костика, она тоже вдруг побледнела и повторила это: «Мне нехорошо». Температуры у них не было, но вид был жалкий.

А мне, как назло, полегчало. Я и забыла о болезни с того момента, как ушла из больницы, от этого чувствовала себя еще более виноватой. Полдня плясала вокруг своих с лекарствами и питьем, стараясь помалкивать и поменьше на них смотреть (а вдруг правда про дурной глаз), а им становилось все хуже. К вечеру я уже подумала, не сбегать ли еще разок за врачом, но они уснули, а на улице пошел дождь.

Я налила себе чаю, воткнула наушники в телик и с удовольствием плюхнулась на кровать. Под подушкой что-то мешало, не иначе опять мой добрый братец напихал туда камней. Я обычно засыпаю без задних ног, мне не то, что камни, зажженную петарду подложить можно, не замечу. Костика это ужасно забавляет. Всякий раз, когда я нахожу в постели камень (день обычно на третий), он смеется, что у меня чугунная голова или что из меня не выйдет принцессы на горошине.

В этот раз мою чугунную голову пощадили: под подушкой лежали две скромные палочки, связанные крест-накрест. Что-то не похоже на моего братца, ему не по умишку такие сложные конструкции… А, Тетьнюся! Деревянный крестик, наверное, должен меня уберечь от дьякона или домашних – от меня… Надо будет спросить. А быстро она сориентировалась, а? Я-то думала, зачем она пришла?

От вида этой деревяшки мне сразу стало легче: я ведь уже не одна, вот Тетьнюся помогает… Я затолкала палочки поглубже под матрас, убавила звук в наушниках и уснула так спокойно, как уже не засыпала дня три. Я еще не знала, что на самом деле приготовила для меня Тетьнюся.