Элирм VI

— М-да, — покрутил усы шаман. — Если мы всемером умудрились навести шороху на поле боя, то представьте, что будет, если таких, как мы, будут сотни?

— Ничего хорошего, — прогудел Гундахар.

— Зато я знаю, на кого стоит выписать очередной вексель Питоху. На того безумного доктора, — хмыкнул Герман.

— Не получится, — ответил банкир. — Я уверен, что Небесный Доминион тоже к этому причастен. И взял все ключевые фигуры под свой патронаж.

— Кто бы сомневался.

Я медленно прошелся по комнате взад-вперед.

Скверные новости. Очень скверные. Надо бы разобраться с этим как можно скорее.

— Где Троценко-старший хранит копии договоров?

— Он держит их при себе.

— То есть?

— Все ценные бумаги он носит с собой. В «межпространственном хранилище». Поэтому получить копии документов вы сможете только в том случае, если сами убедите его их отдать. Или убьёте.

— Как интересно. Но вместе с тем, это облегчает задачу.

— Угу, — кивнул Герман. — Сдадим его генералу, и дело с концом.

— Господин Гундахар, — банкир поднял на игва жалобный взгляд. — Сколько времени вы мне даете на сбор информации?

Рыцарь смерти задумался.

— Вайоми, через сколько спадет твой дебафф на «Возвращение к истоку»?

Я непроизвольно почувствовал холод в груди.

Волей-неволей перед глазами вновь пронеслись кадры «Болотного ужаса». «Выжженное поле», изрядно потрепавшее мне нервы «Опустошение» и скрытая функция Стихиалиевого Куба, так удачно поместившая остатки вайол в искусственную биорезервацию. До того, как я лишился способности.

— Пять с половиной дней. Плюс еще сутки на пополнение запаса стихиалиума, — ответил я.

— Шесть с половиной дней тут и неделя на изготовление сыворотки. Значит, у тебя есть ровно неделя, — игв повернулся к банкиру. — Не успеешь достать чертежи вовремя — сдохнешь. Попытаешься снять удавку или расколешься — тоже сдохнешь. А на этом всё. Пшел вон из моего зиккурата, — генерал пнул Долина в бок и одновременно перерезал веревки, отчего тот грохнулся на пол. – Лорд-Скелет, ты отправишься вместе с гномом в Затолис. Будешь ходить за ним по пятам, жить в его доме и даже прислуживать оруженосцем у писсуара, если потребуется. Отныне он — наши глаза и уши, а значит не должен оставаться один.