Шаман отключил запись видео и, подтянув к груди холмик пены, улыбчиво посмотрел в мою сторону.
— Господин Эо, вы бы не могли подойти? Нужна ваша помощь.
— Пять минут. Перетащу блоки на холм и вернусь.
— Что ж, хорошо. Я буду здесь.
Покончив с очередной задачей из тысячи, я спустился с холма и вновь подошел к Эстиру.
Теперь он использовал зеркало иначе. Посылал себе на лицо солнечные зайчики и блаженно жмурился, довольный словно кот.
— Глас, чем занят?
Шаман глубоко вздохнул и медленно приоткрыл глаза.
— Размышляю на тему парадокса «корабля Тесея», парадокса всемогущества и тайн суперсимметрии, господин Эо. Плюс испытываю пассивный трепет поэтического созерцания, коим мы облекаемся в буколические часы послеобеденной сиесты.
Я улыбнулся.
— Ясно. Дурью маешься.
— Да. Есть такая привычка.
— Ты сказал, что тебе нужна моя помощь? В чем дело?
— Ах да, — Эстир снова разлепил веки и указал на приставленный сбоку чан. — Ты бы не мог подлить мне горячей воды? Я не дотягиваюсь.
— И ты отвлек меня от работы из-за этого?
— А разве кирпичи и грязь важнее, чем забота о старом друге? — усмехнулся тот. — К тому же это мило. Префект города, подливающий кипяточек клановому пресс-секретарю.
— Глас.
— Ладно-ладно. Дело не только в этом. Я хотел обсудить с тобой ряд щепетильных вопросов. Если не сказать — проблем.
— Это каких?
— За ночь у нас произошли четыре крупные драки и девять убийств. Новички решили на радостях померяться силушкой с ветеранами Вергилия, а те, как оказалось, парни суровые. И подогревающая воинственность юношеская возбудимость их никоим образом не колышет.