— Я уже сыт. — Он выкурил сигарету, выпил еще, заснул.
Светлана сняла ему ботинки, укрыла одеялом, долго сидела у окна, наблюдая оттуда, как спит Артем, затем тоже легла.
Ей приснилась темная комната без дверей и окон. Лишь где-то высоко вверху горела крохотная лампа. Светлана смотрела на нее и больше всего боялась, что когда-нибудь эта лампа погаснет и она останется в кромешной тьме. Ее тихий плач разбудил Артема. Он подошел к ее кровати, взял за руку. Светлана улыбнулась сквозь сон.
— Все будет хорошо, — сказал Артем, погладил по голове, дождался, когда она снова крепко заснет, и только после этого ушел.
Ночь была звездной и темной. Лишь изредка блестел, словно проплешины, снег. Артем шел домой медленно, неспешно. Длинная улица терялась в темноте и казалась бесконечной. Он еще был пьян, но холод быстро трезвил мысли, оживлял воспоминания. Андрей, Лена, родные, соседи…
— Я думал, ты больше не придешь, — сказал Палмер.
— Почему? — Артем закрыл входную дверь, снял теплую куртку. — Это ведь мой дом. Верно?
— Здесь много домов. — Чужак лежал на диване, закинув на спинку длинные ноги. Свет не горел. Лишь трещали дрова в печи.
— Если хочешь уйти, то уходи. — Артем поставил на печь чайник.
— А ты хочешь, чтобы я ушел?
— Я не знаю. Наверное, нет. Нас и так здесь трое осталось.
— А жена Андрея? Она знает о том, что случилось с мужем?
— Думаю, будет лучше, если ты постараешься держаться от нее подальше какое-то время.
— А как же роды?
— Не знаю. — Артем заварил себе чай, предложил Палмеру.
— Сейчас бы водки.
— Хочешь напиться и обо всем забыть? Не получится.
— Хочу раны промыть, а то гноиться начинают.
— А… — Артем выкурил сигарету, лег в кровать, но так и не смог заснуть.
Лишь ближе к утру ненадолго задремал, услышал далекие взрывы и тут же проснулся, подошел к окну, долго прислушивался, снова лег, снова поднялся, бросил в остывшую печь дров, оделся, поплелся к Светлане, чтобы разжечь печь в ее доме.