Одри зажмурилась. Рот и пищевод вспыхнули огнем. В желудке потеплело.
— Хороший дройд! — рассмеялся Моузли, схватил ее за руку, усадил рядом с собой на диван. — Скажи мне, дройд…
— Одри.
— Что?
— Меня зовут Одри.
— Хорошо. Скажи мне, дройд Одри, ты знаешь, что такое футбол.
— Мой отец смотрит иногда футбол.
— Отец? — Моузли глуповато хлопнул голубыми глазами. — Ты что, действительно не понимаешь, что не человек?
— Я человек.
— Тобой руководят всего программы. Не знаю, как точно это работает, но таких, как ты, у меня было много. Не таких, конечно, замороченных, но тоже для приватных услуг.
— Я не для приватных услуг.
— Вот как? Для чего же тогда?
— Я родилась в семье рабочих. Я могу быть ландшафтным дизайнером. Могу выращивать деревья. Могу рисовать картины…
— Замолчи…
— Но…
— Не видел ничего более отвратительного, чем шлюха из касты рабочих.
— Что плохого в касте рабочих?
— Они не спортсмены. — На лице Моузли снова появилась кривая недобрая ухмылка. Одри молчала. — Давай выпьем еще, — решил Моузли.
Одри не возражала, но на этот раз лишь пригубила стакан. Моузли не заметил. Он выпил и потянулся за таблетками.
— Это все из-за травмы или из-за того, что ушла жена? — спросила Одри.