Внизу

— Срочно поесть что-то нужно, — прошептал он еле слышно. Во рту великая сушь. Язык казался наждаком, который едва помещался во рту. В горле встал ком, и никак его было не сдвинуть. — В буфет нужно.

С кряхтением встал и пошел по коридору, переваливаясь с ноги на ногу. Нужно было пройти метров двести по прямой, затем спуститься на первый этаж, где в фойе и находился буфет.

На лестнице остановился, пропуская поднимавшихся гимназистов. Лучше дождаться, пока станет свободно. Не дай Бог коснешься кого-нибудь, грехов не оберешься. Ведь, он уборщик, пария, даже своим видом оскорблявший благородных. Ничего не поделаешь: такой мир, такие правила.

— Вроде свободно, — держась за поручень, осторожно начал спускаться.

Слабость становилась все сильнее и сильнее. Откат оказался довольно сильным, даже не ожидал. В его мире у него такого, вообще, никогда не случалось. Видимо, дело было в новом теле, оказавшимся слишком слабым для его способностей. А, значит, нужно срочно заняться своим физическим состоянием. Интелу быть доходягой просто смерти подобно.

— Ничего, ничего, дайте только до местной лаборатории добраться. Я такие коктейли сварганю, что все мигом поправим…, - с невнятными бормотаниями ковылял он, держась вдоль стенки. — Кстати, вон и буфет… Черт… Ой! Б…ь!

Его вдруг резко повело в сторону, словно от сильного толчка. Ноги подогнулись, и тело со всего размаха врезалось в стеклянную витрину, за которой рядами стояли причудливые золотистые кубки с за разные достижения гимназистов.

Все кругом загрохотало! Во все стороны посыпались стеклянные осколки, кубки, таблички, грамоты в рамках. Что-то особенно массивное и ребристое прилетело и ему в голову.

Когда звон в голове чуть затих, Александр со стоном зашевелился. Ладонями ощупал голову. Вроде бы ничего серьезного: вскочившая шишка, на лице пара несильных порезов от разбитого стекла. Значит, будет жить.

— Ха-ха-ха! Димон, это же чистый страйк! Ха-ха-ха! — откуда-то сбоку раздался хохот, прерываемый довольным ломающимся баском. Под стать голосу оказался и гимназист — прыщавый дрищ с оттопыренными ушами и наглым взглядом. Ржал так, что аж за живот держался. — Дебилок, аж рыбкой нырнул! Ха-ха-ха! Зачетный воздушный кулак! А рассчитал все как точно! Ни одна сигналка подавителей не сработала. Красавец просто!

— Димасик, я все сняла! Все-все! Это же улет! — подключилась какая-то деваха, от переизбытка эмоций захлопавшая в ладони. Фигуристая, с необычно короткой стрижкой, она едва не висела на виновнике всего этого переполоха — худощавом брюнете с вышитой графской коронкой на лацкане гимназического пиджака. — Надо будет девчонкам переслать! Пусть тоже поржут!

Брюнет, явно красуясь, притянул к себе соседку и смачно поцеловал, по-хозяйски облапив ее. Явно, альфа-самец этой компании. К бабушке не ходи, вся эта стая держится вокруг него.

— Ну, дебилок, прибирись тут. Ты ведь уборщик. Ха-ха-ха! — с чувством расхохотался он своей ей же шутке. Носком отполированного до зеркального блеска ботинка сильно пнул кусок стекла, который полетел в сторону валявшегося у стены парня. — И это тоже не забудь убрать. Ха-ха-ха!

Александр сплюнул кровь разбитыми зубами. Немного приподнялся над полом. В ладони врезались острые стекляшки.

— Нехорошо так делать, молодой человек…, - негромко, но достаточно внятно, проговорил лежавший парень в спину Скуратова. Тот, уже отвернувшийся прочь, замер. Казалось, даже его спина удивилась в этот момент тому, что заговорил уборщик. Разве пустое место могло говорить? Через мгновение наследник рода медленно повернулся. — Мама что ли не учила, что такое хорошо, а что такое плохо?

Брюнет тут же вспыхнул, как подожжённый порох. Его, графа, наследника боярского рода Скуратовых, оскорбил какой-то чистильщик унитазов! Эта грязь под ногами при всех посмела открыть свой грязный рот на его матушку?! Стерпеть такое унижение было смерти подобно.

Маг резко топнул ногой по полу, заставляя дрожать стекла окон. Вскинул руки перед собой, заставляя многочисленные осколки стекол подняться в воздух и встать перед ним стеной. Еще немного и все эти стекляшки с остро отточенными гранями обрушатся на того, кто не побоялся оскорбить наследника боярского рода Скуратовых.

Встретившись с взглядом разъярённого брюнета, интел понял, что у него нет никаких вариантов, кроме одного. На него смотрела смерть. Ничего другого не было в глазах боярыча. Всеми фибрами души он хотел лишь одного — убить.

Оскалился. Поднял голову и посмотрел брюнету прямо в глаза. А чего боятся? Пристало ли интелу бояться смерти? Ведь смерть — это всего лишь очередной переход из одного состояния в другое в бесконечной череде других переходов. Это новое знание, новый смысл жизни интела.

Не посмеяться ли напоследок, оставить так сказать, после себя подарок.