Внизу

— Один… Охота началась!

Одновременно с этим прозвучавший хлесткий выстрел возвестил о начале Охоты.

И тут Александр резко остановился и начал глубоко дышать, стараясь насытить кровь кислородов. Дальше бежать уже не имело никакого смысла. Теперь нужно было больше работать мозгами, чем мышцами.

Грудь уже почти не дергалась, а пульс почти не ощущался биением в черепе. Можно было и подумать, чем он и занялся.

— Их много, разгоряченные алкоголем, сильно возбуждены. Будут сильно шуметь, а, значит, можно будет легко определить их местонахождение, — прикидывал он свою диспозицию и план действий. — Судя по настрою, щадить меня никто не собирается. С вероятностью в 86 % будут работать очень жестко. Скорее всего искалечат и оставят инвалидом. Может и убьют, хотя, второе, скорее случится только по случайности. Им ведь нужно развлечение… Значит, нужно им его дать.

Улыбнулся. В темноте сверкнули белые зубы.

— Судя по всему у них много огнестрельного оружия. Скорее всего гражданская разрешенка, какие-нибудь красивые помповики и пистолеты. Скорость и точность там никакая… Хотя, могут применить и Силу… Значит, нужно держаться к ним ближе. Пусть мешают друг другу, а в темноте особенно…

Выглянув из-за дерева, он стал всматриваться в сторону дороги, откуда в лес били мощные световые факелы фонарей. Раздавались азартные голоса загонщиков, перекрикивавшихся друг с другом. Разгоняли темноту леса и карманные фонарики, свет которых хаотично метался по деревьям и кустарникам. Подобраться к таким проще простого.

Парень, хищно ощерившись, сделал шаг навстречу, чтобы раствориться между деревьями.

— Хр-р, — вдруг захрипел он, схватившись за сердце. Что-то ему внезапно поплохело. Ноги ватными стали, перестав его держать. Пришлось по дереву сползти и усесться на мягкий мох. Сердечный пульс гулко бился в висках, грохотало в ушах. Все расплывалось перед глазами. — Хр-р-р-р.

Тело бросило сначала в холод, затем в тепло. Спина мигом стала мокрой, на лбу выступили крупные капли пота. Сердце то колотило как бешенное, едва билось, грозя, вообще, остановиться. Совсем все в разброс пошло.

Длилось это несколько минут, правда, показавшиеся ему вечностью. В какой-то момент все прекратилось. Прошли дрожь и судороги, пришел в норму сердечный ритм.

Вернулись зрение и слух, хотя и немного в странной форме…

— Что это еще такое? — недоуменно прошептал Александр, чувствуя, что стал немного иначе видеть и слышать. Прежняя темнота ночи заметно посветлела. Там где-то только что он видел лишь чернильные пятна, теперь различал кустарники, форму их листков, изгибы веток. Глаза стали заметно чувствительнее. — Неужели сыворотка уже начала действовать? Так быстро?! У нее же срок адаптации больше трех дней. Лишь после них можно было ощутить хоть какой-то эффект… Ой! Сколько звуков!

В голову одним махом ворвались десятки и десятки звуков ночного леса, которые сознание не сразу смогло идентифицировать. Постепенно-постепенно нескладная и тяжелая какофония звуков превратилась в легкую и понятную музыку леса: метрах в двадцати шебуршился в сухой листве старый еж, скрежетал когтями по коре молодой филин, беспокойно сопел в норе маленький лисенок и многое другое.

— Точно! Происходит перестройка органов чувств, — наконец, дошло до него. Он не ожидал этого эффекта так быстро, поэтому и не сразу вспомнил. Ведь, именно на этом этапе резко усиливается чувствительность зрения, слуха, осязания и обоняния. Человек, принявший биологически активную сыворотку, начинает слушать то, что не всегда доступно и специальной аппаратуре. — Надо лишь взять этот процесс под контроль…

Про контроль интел вспомнил неспроста. В некоторых случаях бесконтрольное усиление чувствительности чувств приводило к крайне неприятным последствиям: наступала дезориентация, сознание оказывалось неспособным различать и обрабатывать неимоверно возросший поток внешней информации. Хуже всего, когда у человека диагностировалась синестезия — неврологическое заболевание, при котором органы чувств перемешиваются и начинают чувствовать друг за другом. В такие моменты можно понять, что у, например, красного цвета пахнет шоколадом, а при игре свирели ощущается во рту привкус горечи. Человека тогда приходится заново учить многие простые вещи.

К счастью, сверхконтроль контроль и жесткая дисциплина были вторым «Я» интела, что быстро позволило взять в оборот распоясавшиеся чувства и ощутить совершенно новые возможности организма.

— А вот теперь и поговорим…

Александр медленно пошел в сторону мечущихся лучей от карманных фонариков. Глаза его были закрыты за ненадобностью. Сейчас зрение его только бы отвлекало. Все и так прекрасно ощущалось. Он словно был здесь и в тоже время везде. Окружающая местность на сотни метров в окрестности оказалась внутри его головы.