Коммунистическая партия познает объективные экономические интересы рабочего класса и организует борьбу за их проведение в жизнь. Она формулирует социальную программу, на которой базируются народнохозяйственные планы, и возглавляет всю работу по их реализации. Коммунистическая партия — это мозг экономической системы социализма. Она приводит в движение и направляет весь социалистический экономический организм. Оптимизация социалистического воспроизводства в решающей степени определяется поэтому деятельностью коммунистической партии.
Важнейшим этапом планомерного социалистического воспроизводства является этап проведения народнохозяйственных планов в жизнь. Прежде всего необходимо обеспечить дисциплину, соблюдение всеми участниками производства того порядка и образа действий, который установлен планом и обеспечивает осуществление общественных интересов в главном и основном.
Социалистическая дисциплина базируется на том, что план выражает коренные интересы всех трудящихся, поскольку интересы, совпадающие по направлению с общественными, составляют ядро личных и коллективных экономических интересов.
Поскольку при общей заинтересованности в осуществлении коммунистических целей при социализме сохраняется и различие в интересах, на этой почве могут порождаться нарушения общественных интересов. Это делает необходимым использование для обеспечения безусловного выполнения плана и проведения общественных интересов в жизнь принуждения со стороны передового класса. Степень использования принуждения определяется степенью нарушений общественных интересов. Классовый характер принуждения требует использования соответствующего аппарата — государства. Плановое управление экономикой выступает поэтому как государственное плановое управление экономикой, а воспроизводство — как государственно регулируемое воспроизводство.
Выполнение социалистическим государством экономических функций необходимо для осуществления воспроизводства как воспроизводства социалистического. Тот факт, что производственные отношения управления экономикой принимают государственную форму, не отменяет их базисного характера.
Для планомерного осуществления общественных интересов одной лишь плановой дисциплины недостаточно. План все же в том или ином звене, по той или иной причине может быть не выполнен. Тем самым нарушается необходимая для осуществления общественных интересов система действий хозяйствующих субъектов. Необходимы постоянно все новые и новые директивные задания, которые восстанавливают нарушенную согласованность действий производителей. В том, чтобы подготовить задание, необходимое для осуществления общественных интересов, довести его до исполнителей и в случае невыполнения по вине исполнителей применить меры государственного принуждения, состоят директивные методы. Директивные методы однородны с планом и только при условии их использования народнохозяйственный план может быть выполняющимся, реализующимся планом.
Экономический характер директивных методов вытекает из того, что они составляют элементы экономических отношений управления. Они внутренне присущи экономике социализма и составляют ядро системы методов управления социалистической экономикой. Прежде всего на них лежит выполнение задачи направления хода социалистического воспроизводства, приближения воспроизводства к оптимальному.
План и директивные методы определяют оптимизацию воспроизводства в главном и основном. В то же время они задают лишь основной костяк действий, необходимых для осуществления общественных интересов, для движения по оптимальному пути развития. Насколько близок будет действительный путь движения к оптимальному, всецело зависит от того, чем, какими действиями будут дополнены действия, заданные планом и директивными заданиями центра. Оптимизация общественного воспроизводства поэтому в колоссальной степени определяется инициативой трудящихся, тем, как они будут действовать в сфере оперативно–хозяйственной самостоятельности — в общественных интересах или вопреки им.
Формы организации и ориентирования инициативы трудящихся, такие, как социалистическое соревнование, выступают как методы управления, присущие экономике общества ассоциированных производителей. Без этих методов оптимизация социалистического воспроизводства является невозможной.
Эффективность директивных методов и поддержка их социалистическим соревнованием зависит от соотношения между общественными и личными интересами. Интересы, совпадающие по направлению с общественными, составляют ядро личных экономических интересов. Степень противоречивости между общественными и личными интересами определяется организацией распределения. Распределение организуется таким образом, чтобы обеспечивать материальную поддержку действий, направленных в общественных интересах. В этом суть методов материального поощрения и роль их в обеспечении оптимизации общественного воспроизводства. Для того, чтобы воспроизводство совершалось оптимальным образом, требуется, во–первых, наличие всех необходимых звеньев управления, а во–вторых, их соответствующее функционирование. Нарушение в любом звене управления ведёт к нарушениям в осуществлении воспроизводства.
Объективной движущей силой, обеспечивающей ход социалистического воспроизводства являются интересы передового класса. Поэтому на них должна быть ориентирована вся система управления и с их позиций вестись её совершенствование. Только при этом условии возможно на деле оптимальное развитие социалистического производства.
ОПЫТ ИСТОРИИ[95]
Успех или неуспех революции прямо зависит от того, сумеет ли класс, являющийся её ведущей силой, подавить контрреволюционные поползновения.
Урок событий в Чехословакии конца 60‑х годов состоит в том, что ни на каком, даже на самом высоком, этапе борьбы за конечные цели пролетариата, нельзя ослаблять борьбы с контрреволюционными попытками повернуть назад колесо истории или хотя бы затормозить его движение. Как распознавать эти контрреволюционные попытки, как отражать их и переходить в наступление — этому нас учат прежде всего ленинские произведения и документы нашей партии, в том числе и собранные в книге «В. И. Ленин, КПСС о борьбе с контрреволюцией».[96]
Годы, последовавшие за поражением первой русской революции, в наиболее яркой форме показали основные черты периодов временного торжества реакции, периодов, являющихся испытанием для всех революционных сил.
Пока революция шла на подъём, многие стремились прослыть революционерами. Но как только революционная волна стала спадать, начался и отлив «революционеров». Красившиеся под них кадеты, например, сразу ушли вправо. «Нет уже прошлогоднего колебания между реакцией и народной борьбой. Есть прямая ненависть к этой народной борьбе, прямое, цинично возвещаемое стремление прекратить революцию, усесться спокойно, договориться с реакцией», — писал В. И. Ленин. А реакция между тем бешено мстит революционным классам, «точно торопясь воспользоваться перерывом, массовой борьбы для уничтожения своих врагов…». Ведь «люди реакции — не чета либеральным Балалайкиным. Они люди дела».
В рядах революционеров начинает распространяться уныние, растут упадничество и обывательские настроения, непрочные друзья пролетариата покидают его. В. И. Ленин так оценивал это явление: «Друзья сказываются в несчастье», и рабочий класс, переживающий тяжёлые годины натиска и старых и новых контрреволюционных сил, неизбежно будет наблюдать отпадение многих и многих из его интеллигентских «друзей на час», друзей на время праздника, друзей только на время революции, — друзей, которые были революционерами во время революции, но поддаются эпохе упадка…» Именно в такие периоды и выясняется, кто настоящий революционер. «Революционер — не тот, кто становится революционным при наступлении революции, а тот, кто при наибольшем разгуле реакции, при наибольших колебаниях либералов и демократов отстаивает принципы и лозунги революции. Революционер — тот, кто учит массы бороться революционно…» Нужно учиться не только наступать, но и при отступлениях сохранять силу и боеспособность. Революции без контрреволюции не бывает и быть не может. Поэтому «вопрос не в том, будет ли контрреволюция, а в том, кто, в конечном счёте, после неизбежно долгих и полных всяких превратностей судьбы битв, окажется победителем?»
Будучи великим диалектиком, В. И. Ленин учил видеть и революционную роль реакционных периодов. Хотя на поверхности общественной жизни царит дух уныния, веховства, отреченчества, потеря веры в какое бы то ни было преобразование, дух «смирения» и «покаяния», увлечение антиобщественными учениями, мода на мистицизм и тому подобное, в толще народных масс идёт подспудная работа мысли, идёт «переоценка всех ценностей», усиливается интерес к теории, к азбуке, к учению с азов. «Миллионы, сразу разбуженные от долгого сна, сразу поставленные перед важнейшими проблемами, не могли удержаться долго на этой высоте, не могли обойтись без перерыва, без возврата к элементарным вопросам, без новой подготовки, которая бы помогла «переварить» невиданно богатые уроки и дать возможность массе несравненно более широкой пойти опять вперёд, уже гораздо более твёрдо, более сознательно, более уверенно, более выдержанно». Именно поэтому в такие периоды особенно важной становится задача оторвать массы идейно от реакции, научить их формам победоносной борьбы. Именно поэтому на повестку дня встают вопросы программы и тактики, оценки господствующих, наиболее распространённых или наиболее вредных для социализма идейно–политических течений данного времени. В. И. Ленин писал: «Без программы партия невозможна, как сколько–нибудь цельный политический организм, способный всегда выдерживать линию при всех и всяких поворотах событий. Без тактической линии, основанной на оценке переживаемого политического момента и дающей точные ответы на «проклятые вопросы» современности, возможен кружок теоретиков, но не действующая политическая величина. Без оценки «активных», злободневных или «модных» идейно–политических течений программа и тактика способны выродиться в мёртвые «пункты», проведение которых в жизнь, применение к тысячам детальных, конкретных и конкретнейших вопросов практики немыслимо с пониманием сути дела…»
Как бы долог ни был период реакции, новый революционный подъём неизбежен. Контрреволюция ещё царит, мнит себя непоколебимой, но в ней уже чувствуются новые черты, «когда полное уныние и зачастую «дикий» испуг проходит, когда заметно крепнет в самых различных и в самых широких слоях сознание — или, если не сознание, то ощущение, что «так дальше нельзя», что «перемена» нужна, необходима, неизбежна, когда начинается тяготение, полуинстинктивное, сплошь да рядом не определившееся ещё тяготение к поддержке протеста и борьбы». Постепенно усталость, оцепенение, порождённые торжеством контрреволюции, проходят, и становится видно, что массы «потянуло опять к революции». В этой, второй полосе контрреволюции она уже не способна к дальнейшему наступлению с прежней силой и энергией. Те, кто в начале наступления контрреволюции сбрасывал «революционные одежды», начинают менять окраску в противоположном направлении. «Всеобщее «полевение» буржуазии, значение которого само по себе не следует, преувеличивать, крайне характерно, как симптом, как признак надвигающейся новой эпохи, как отзвук глубоких революционных процессов, происходящих там, внизу, в глубинах народных… Одни с надеждой, другие с ненавистью, но все сознают, что приближаются новые бурные времена».
Контрреволюционные периоды подготавливают новое поколение революционеров, прошедших под руководством большевиков «политическую школу в событиях революции и контрреволюции, стремящихся отстоять задачи революции и методы её, найти соответствующие новым условиям исторического момента формы борьбы…». Разгул реакции изжил в них соглашательские иллюзии, веру в «доброту» и «порядочность» противников, научил твёрдости и беспощадности к врагам.
ebooksa