– Поговорить? – переспросила Джилли и нахмурилась. – Ах, поговорить! Все, теперь вспомнила! Как-то раз вы начали мне что-то рассказывать, но вас прервали. Кажется, это была Энн. Да-да, она появилась, когда вы рассказывали про… кажется, про тот прибрежный городок в Америке, откуда Джордж был родом. Я не ошибаюсь?
– Про Инсмут? – уточнил старик. – Да, полагаю, вы правы. Припоминаю. А еще мне запомнилось, что вы тогда сильно нервничали. Джилли, как мне показалось, – я сужу как врач, ну или как бывший врач, – некоторые темы почему-то вселяют в вас беспокойство. Вы уверены, что хотите услышать про Инсмут?
– Вы правы. Некоторые темы действительно плохо воздействуют на меня, – медленно произнесла Джилли. – И все равно я обожаю слушать истории о моем муже, о его семье. Особенно о его семье и предках. – Она заговорила чуть быстрее: – В конце концов, что нам известно о генетике? О тех чертах, унаследованных нами от предков, которые мы передаем из поколения в поколение? Видимо, слишком долго я пыталась не думать про прошлое Джорджа. Здесь такое творилось, Джеймс… – Она схватила старика за руку. – Жуткие изменения, уродства… я должна быть уверена, что ничего из этого больше не произойдет – по крайней мере не со мной и не с моей дочерью! – Она затараторила: – А если и произойдет, я должна знать, как мне быть… как быть с…
Она не договорила – так и осталась стоять, открыв рот, словно неожиданно поняла, что, поддавшись эмоциям, сболтнула лишнее.
На несколько мгновений воцарилась тишина. Первым ее нарушил Джеймисон:
– Простите, моя дорогая, но я все-таки уточню, – негромко произнес он. – Вы действительно хотите, чтобы я рассказал вам про Инсмут?
Джилли вздохнула поглубже, постаралась унять дрожь в пальцах, нервно впившихся в подлокотник кресла, и ответила:
– Да, мне действительно хотелось бы узнать как можно больше об этом городе и его обитателях.
– А не случится ли так, что после того, как я уеду отсюда, вас начнут преследовать навязчивые мысли? А ваши сны? Считаю своим долгом предупредить: вы сами приглашаете кошмары в свой дом.
– Я хочу знать, – твердо проговорила она. – Насчет кошмаров вы правы, мне они ни к чему. Но я все равно хочу знать. Я
– Энн сказала мне, что после ее отца остались какие-то книги, – продолжал ее отговаривать Джеймисон. – Возможно, ответы на ваши вопросы найдутся на их страницах?
– Книги Джорджа? – Джилли передернулась. – Эти мерзкие книжонки? Он все время сидел, зарывшись в них носом! Когда прошлым летом на пляже сгребали и жгли водоросли, я попросила Энн заодно бросить в огонь и эти книжки. – Она пожала плечами, словно извиняясь: мол, что поделаешь. – Да и вообще, что я могла в них вычитать? Ведь они были написаны не по-английски. Вообще не взялась бы утверждать, на каком языке… Но самое отвратительное, какие они были на ощупь. Мне от одного прикосновения к ним становилось дурно.
Старик прищурился, кивнул и повторил свой вопрос:
– Так вы по-прежнему настаиваете, чтобы я рассказал вам про Инсмут – если одно только воспоминание о стопке старых, подгнивших книг вызывает у вас тошноту? Вы ведь попросили Энн сжечь их, даже не проверив, о чем они и в чем их ценность… Знаете, мне почему-то кажется, что не зря я приехал в ваши места, Джилли. Да здесь и врачом быть не надо: вам явно что-то не дает покоя, преследуют какие-то навязчивые мысли… Если так будет продолжаться и дальше, это может развиться в самый настоящий психоз. Поэтому…
– …теперь вам все ясно, – закончила за него Джилли и откинулась на спинку кресла. – Я заболела от беспокойства – или «навязчивых мыслей», и помогать вы мне не желаете.
Старик взял ее руку в свою, легонько сжал и покачал головой.
– Джилли, – негромко произнес он. – Вы неправильно меня поняли. Возможно, психология и входит в число относительно новых разновидностей медицины, но я не настолько стар, чтобы полностью отвергать ее. Спешу заверить вас, мне кое-что известно о человеческой психике – более чем достаточно, чтобы с уверенностью сказать: с вашей все в порядке.
Она вопросительно посмотрела на него, отказываясь верить услышанному. Джеймисон продолжил:
– Моя дорогая, вы наконец стали раскрываться, вы уже сознательно повернулись лицом к вашей проблеме, в чем бы та ни состояла… а значит, уже сделали первый шаг к избавлению от нее. И поэтому я готов помочь вам.
Его собеседница облегченно вздохнула, а затем произнесла: