Лика лежала рядом, скинув тонкое одеяло. Ее грудь едва заметно поднималась. Я протянул руку, чтобы прикоснуться к белой коже, но внезапно почувствовал, что мы в комнате не одни. Желтый свет прыгал по стенам, выхватывая из полумрака неровные прямоугольники камней.
Нож по-прежнему лежал на стуле. Я пододвинулся к нему ближе. В комнате раздалось ритмичное мычание.
Мелодия зазвучала совсем близко. Справа и слева. Перед лицом и за спиной.
Дум-ту-та-тум… Там-там-ту-там-дум…
Глубокие настойчивые звуки заглушали вой ночного урагана и мягко били в низ живота. Вибрации исходили от стен.
Я присмотрелся. Ледяные мурашки побежали по коже.
Камни шевелились.
Они плавно изгибались в такт с мелодией. Вибрировали и трепетали. Чуть сморщивались, втягивались и тут же выпирали из стен: каждый в своем неведомом танце. Они были будто послушны таинственной мелодии. Податливые грани, как тонкие мембраны, чувственно реагировали на необычные звуки.
Как зачарованный, я наблюдал за движением камней и не сразу заметил настолько невероятную перемену, что ужас на время уступил место удивлению.
Подвижная поверхность втягивалась, съеживалась внутрь, постепенно раздвигая сморщенные края. Возникающие отверстия, до неприличия похожие на гигантские анусы, активно двигались. Они сжимались и раскрывались, приоткрывая внутри влажную бордовую плоть. Там, в горячих и мокрых утробах, шевелись короткие толстые языки.
Мелодия преобразилась — теперь камни подпевали, вторили неведомым позывным. Ужасающие беззубые отверстия-рты распахивались и изгибались, безобразно копируя человеческие губы.
Я посмотрел на руки. Они были красные, словно омытые кровью.
Комнату заливал ярко-алый свет. Он врывался в окно, бритвой резал глаза. Это была сама мелодия, которая звучала, обливаясь пылающим красным цветом. Это пели огромные подвижные камни вокруг. Я крепко зажмурился и зажал уши. Слезы, будто крупные виноградины, выкатывались из-под век, а откуда-то издалека донесся тонкий бессильный писк — мой крик. Крик тонкой нитью тянулся в комнату, которая оставалась где-то позади. Меня же стремительно уносила в пульсирующую бездну невыносимая, раскаленная докрасна мелодия…
Утро третьего дня было болезненным.
Горло адски саднило, будто в носоглотку насыпали толченого стекла. Ночной кошмар отзывался в каждом суставе.
— Сраный ледниковый бут… — пробормотал я и разодрал сухую корку на глазах.
Лики рядом не оказалось, я лежал на кровати один.
В комнате гулял лютый холод. Входная дверь — открыта настежь.
Я с трудом сбросил ноги на пол, разыскал джинсы, натянул колючую куртку на голое тело. Обматерив комнату, камни, старика и все, что попалось под руку, добрался до двери.
Судя по солнечному пятну на бугристых тучах, было уже за полдень. Долго же я провалялся.
ebooksa