— Это я — Сергей Васильевич. Можно к Лиде? — громко спросил Пролович и стал так, чтобы его было хорошо видно в глазок.
Дверь распахнулась и на пороге показалась мать Лиды, дородная и добродушная Марья Андреевна Санеева.
— Здравствуйте, а Лида дома? — еще раз спросил Сергей и смущенно спрятал за спину букетик гвоздик, который только что купил у азербайджанцев.
— Дома, дома! Лидочка, Сергей Васильевич пришел! — радостно объявила Марья Андреевна и почти силой втащила Проловича в квартиру.
— Проходите. Вот вам тапки. Правда, они вам будут немного маловаты, но это не страшно — они у меня широкие. А я сразу не стала открывать, вы уж извините! Мало ли какой случай и какой сброд по подъездам шатается. А мы только вдвоем с Лидочкой… Правда, сегодня сестра Соня приехала из Владивостока, но она всего на два дня проездом до Калининграда. Если что случится, то кричи хоть до посинения, ни один сосед не выйдет на помощь своя шкура дороже… — тараторила Марья Андреевна, словно специально копившая к приходу Проловича слова и теперь потоком выплескивающая их на гостя.
— Да, время сейчас сложное. Я только что из милиции. По поводу убитого в парке Мазурино вызывали, — Пролович сказал первое, что пришло ему в голову, чтобы не показаться неучтивым.
Сергей бывал до этого несколько раз у Лиды на квартире, но каждый раз это были короткие визиты «по делу»: то новый холодильник с Варьяновым привезли, то заезжали договориться об изменении графика.
— В милиции? А что же случилось? Мне Лидочка рассказывала, но я что-то не совсем поняла, — затараторила Марья Андреевна.
Сергей уже успел оправиться от первоначальной растерянности и теперь уже жалел, что так необдуманно проговорился о своем визите к следователю. Но его выручила Лида, неожиданно вышедшая в коридор:
— Вы уже пришли?
— Да. Может, слишком рано? — смущенно пробормотал Сергей и, едва заметно покраснев, вручил Лиде букет.
Лида, привыкшая к достаточно строгому и властному Проловичу, еще никогда не видела его таким робким и нерешительным и тут же ощутила где-то в груди щемящее, сладостное предчувствие чего-то особенного, что может ворваться в ее спокойную и размеренную жизнь и перевернуть вверх дном такой привычный и, вместе с тем, надоевший быт.
— Нет, как раз вовремя, — уверила она Проловича, — Большое спасибо за цветы!
— Подожди, Лидочка, Сергей Васильевич хотел рассказать нам про то, как его вызывали в милицию, — недовольно перебила Марья Андреевна, которой Лида невольно помешала насладиться «жареной» новостью из первых рук.
«Я ей ничего не обещал, однако!» — вспомнил Пролович и тут же сказал фразу, которая обычно убийственно действует на пожилых женщин, помнящих время Сталина:
— Понимаете, Марья Андреевна, я бы, конечно, рассказал вам, но видите ли, какое дело…
— А что такое? — шепотом спросила Марья Андреевна, заинтригованная тем, что Пролович начал говорить очень тихо.
— Они взяли с меня подписку, что я не буду разглашать тайну следствия и предупредили, что могут быть неприятности.
— Но Сергей Васильевич, это, ведь, только мне, — со слабой надеждой в голосе пробормотала Марья Андреевна.
— И рад бы, да не могу. Как-то мне не по себе, лучше уж выполнять, что сказали. Вы ведь помните «Витебское дело»? — почти похоронным тоном закончил Пролович, едва сдерживаясь, чтобы не засмеяться в голос.
ebooksa