Жесткое принуждение

Стараюсь не смотреть на Сергея. Из глаз снова течет ручьем. Вот уж удивительное свойство человека, не хочу плакать, сдерживаюсь, но слезы сами текут. Мне даже ничего не надо для этого делать. Просто пытаюсь не всхлипывать, хотя сложновато получается.

– Теперь можно дергать за эту цепочку и приводить в движение обе твои сисечки, – заявляет он с какой-то дикой улыбкой. Не могу понять, это ухмылка или что-то иное? Взгляд такой безумный, словно смотрит на слепого котенка. Моя грудь для него сейчас настоящее сокровище. Будто не видел никогда. Еще один озабоченный ублюдок! Ладно старик, по нему видно, что ему бесплатно никто и никогда не даст. Но Сергей со своей внешностью и обаянием, мог бы себе получить любую женщину. В чем его проблема?

Он приказал взять в рот цепочку, натянутую между моих грудей. Он так небрежно хватает ее, что каждый раз вызывает у меня новый приступ боли. Сейчас мои соски так сильно набухли, что их лучше не трогать! Острая боль снова пронзила меня, когда он щелкнул по моим зажатым соскам. Боже, как больно, зачем он это сделал? Я открыла рот и заглотнула полной грудью воздуха и сразу же сжала зубы, боясь закричать. Цепочка выпала и он заботливо снова вложил мне ее в рот.

Его руки скользят к моим ногам. Он раздвигает их и широко разводит. Сейчас начнет насиловать. Нет, пока просто щупает. Наверное, хочет сперва наиграться.

Его пальцы скользят по половым губам. Пальцы Сергея гораздо приятнее, чем пальцы старика. Разводит в стороны половые губы и трогает клитор. Ловлю себя на мысли, что это слегка приятно. Наверное, обманываю. Не слегка. Несмотря на боль и унижение, прикосновения к этому месту, довольно приятны. Я пытаюсь не думать об этом, но тело реагирует само. Предательское тело. После всего того, что с ним сделал этот человек, оно смеет оценивать его пальцы и пытаться получить от них удовольствие!

Он продолжает делать круговые движения, нежно поглаживая мой клитор, водя рукой по промежности, его палец осторожно входит в мое лоно и дразнит его. Начинаю ощущать возбуждение. Только не это! Меня бьют и насилуют, а я тут лежу в таком виде и мое тело смеет отвечать!. Я так точно потеряю остатки самоуважения!

Внезапно резкая боль в промежности заставляет меня закричать, что есть мочи. Боже, это невыносимо! У меня ощущение, что в меня воткнули иглу или что-то отрезали! Что он там такое сделал, что меня пронзила такая резкая боль?! Боль пронзила и замкнулась в себе, продавливая меня снова и снова и не прекращается. Сергей давит на мою шею, не давая мне приподниматься. Успокаивает, шикает, как на грудного ребенка.

О, боже, какая боль, смотрю на него выпученными глазами, может быть он скажет, что такое там сотворил? Боль, словно он мне отрезал половую губу и я ее почти не чувствую!

– Я надел специальный зажим. Терпи, красавица, терпи. Это еще не больно. Там на зажиме есть винтик, он подкручивается, и вот тогда ты сможешь познать, что такое реальная боль! А это, еще цветочки!

Он хватает за вторую половую губу и начинает играть с ней. Но теперь он мое тело не обманет. Я знаю, что он сейчас сделает и этот страх парализует мое тело! Оттянул, замер, и снова адская боль! Снова кричу, и словно слышу себя со стороны. Словно это не я кричу, а какой-то другой человек. Мне кажется, что боль в промежности сливается с болью в сосках, к ним присоединяются незажившие раны и вместе они выступают, словно дружный хор, исполняя какую-то дьявольскую жестокую песню.

– Как ты себя чувствуешь? – спрашивает он, будто ему реально интересно мое самочувствие. Хотя ему реально оно интересно. Ему мало моих криков, он жаждет подробностей, хочет узнать, что я испытываю, но я не хочу помогать ему в этом! Пусть катится ко всем чертям! Ничего не скажу! Пусть довольствуется тем, что есть!

– Значит тебе нравится, – констатирует он факт, – продолжим!

Берет зажимы на половых губах и начинает их раздвигать. Играет ими пальцами. Черт, какая адская боль, это невыносимо! Снова взялся за клитор, вцепился в него, как клещ и дергает из стороны в сторону, видимо специально, чтобы зажимы скакали, как ненормальные. Снова боль. Я уже не чувствую возбуждение от прикосновения мужских пальцев к моему клитору. Эти проклятые ощущения жжения все затмевают. Я уже вообще ничего не чувствую, кроме мучительной нестерпимой боли!

Раздвигает мои ноги еще шире, мерзавец. Я лежу, как кукла и боюсь пошевелиться. Слезы просто текут из глаз, и я громко всхлипываю. Дурацкая цепочка снова выпала у меня изо рта, когда я кричала, но он не видит. Он занят уже чем-то более интересным. Нашел себе новое развлечение!

Играет с моими половыми губами, пытаясь ногами ограничить его движение в моей промежности. Бьет рукой по ляжкам, ругается. Я уже даже не слушаю, что он мне говорит. Смотрю в потолок и молю бога прекратить это издевательство. Я никогда не была верующей, но сейчас… Мне кажется, что я уже готова поверить в любое чудо, и мысленно даже готова поклясться, что буду ходить в церковь. Если меня кто-нибудь слышит, там на небесах, помогите мне выбраться из этого адского места! Ради моего ребенка!

Закрываю глаза и чувствую, что боль немного отступила. Становится легче. Молитва помогла или самовнушение? Да, какая разница, главное, что стало легче. Чувствую, как этот подонок старается, но мне уже не так больно. На какое-то время я чувствую облегчение.

– А теперь у нас будет гимнастика! – бодро говорит Сергей, прерывая мои мысли о возвышенном. Я лежу, закинув руки за голову и мои ноги широко согнуты в коленях. На сосках и половых губах зажимы, а чуть ли не уткнувшись в промежность сидит маньяк-извращенец и пытается там что-то колдовать, придумывая какой-нибудь способ доставить мне еще больше боли. Ситуация довольно смешная. Я бы с радостью посмеялась, если бы была возможность поменяться с этим козлом местами!

Он встает с кровати. Наигрался в свою тупую игру. Опять что-то придумал. Когда же он угомониться? Я думала, самое страшное, если меня будут насиловать, а сейчас я уже так не считаю. Уж лучше бы просто изнасиловал и отстал.

Он помогает мне встать. Боль в сосках и промежности бьет с новой силой и я скривившись от боли замираю на месте.

– Давай, давай! Двигайся! Не останавливайся! – хватает за цепочку, болтающуюся между моих грудей. Тянет. Снова адская боль! Соски вытягиваются и я уже кричу на всю комнату. Быстро передвигаю коленями и пытаюсь сползти с кровати. Тело меня не слушается и меня шатает, но упасть сейчас, будет самой большой ошибкой – он мне оторвет соски к чертям собачьим. У этого гада не заржавеет!