И в этот момент мне почудилось что-то вроде монотонного пения, доносившегося откуда-то издалека, оно было мне знакомо, я нередко слышал, как на парижских улицах произносили нараспев: «Бочки!.. Бочки!.. Продаете бочки?..» Рука моя застыла на затычке… Господин де Шаньи тоже это услышал.
– Странно! – сказал он. – Можно подумать, будто поет бочка!..
Пение возобновилось, но еще более отдаленное… «Бочки!.. Бочки!.. Продаете бочки?..»
– О-о! Клянусь вам, – сказал виконт, – песня удаляется в
Поднявшись с колен, мы заглянули за бочку.
– Это внутри! – настаивал господин де Шаньи. – Это внутри!..
Но больше мы ничего не слышали и вынуждены были во всем винить плохое состояние наших органов чувств, нарушение их деятельности…
Мы вернулись к затычке. Господин де Шаньи подставил обе руки, а я, собрав все силы, откупорил затычку.
– Что это такое? – сразу же воскликнул виконт. – Это не вода!
Виконт поднес полные руки к фонарю. Я склонился над его руками и тотчас резким движением отбросил фонарь как можно дальше, он разбился и погас… и был для нас потерян…
В руках господина де Шаньи я увидел… порох!
Глава XXVI
Повернуть скорпиона или повернуть кузнечика?
Так, спустившись на дно погреба, я постиг сокровенную суть моей страшной мысли! Несчастный не обманывал меня, когда произносил неясные угрозы в адрес многих из тех, кто принадлежит к роду людскому! Не причисляя себя к людскому роду, он построил вдали от людей берлогу подземного зверя, полный решимости взорвать все и самому погибнуть в оглушительной катастрофе, если те, кто находится наверху, станут преследовать его в собственном логове, где он сокрыл от посторонних глаз свое чудовищное безобразие.
Сделанное нами открытие повергло нас в такое смятение, что мы забыли все свои прошлые беды и муки настоящего. И хотя еще совсем недавно мы стояли на грани самоубийства, исключительность ситуации, в которой мы оказались, только сейчас предстала перед нами во всем своем ужасе. Теперь мы понимали все, что хотел сказать и говорил Кристине Дое Эрик, это чудовище, все, что означала его гнусная фраза:
Спасаясь от пороховых бочек, мы блуждали в потемках, пытаясь отыскать каменные ступени, ибо наверху, над нашими головами, ведущий в зеркальную комнату люк уже погас… Мы непрестанно повторяли: «Завтра вечером, в одиннадцать часов!..»
Наконец я нашел лестницу и вдруг замер на первой ступеньке, ибо меня озаряет страшная мысль:
Ах, который теперь час? Который час!.. Ибо, в конце-то концов, одиннадцать часов завтра вечером – это ведь, быть может, уже сегодня, сейчас!.. Кто нам скажет, который теперь час!.. У меня такое ощущение, будто мы заперты в этом аду на протяжении многих дней… долгих лет… с начала всех времен… Возможно, мы взлетим сей момент!.. Ах, какой-то шум!.. Что-то скрипнуло!.. Вы слышали, сударь?.. Там!.. В том углу… Великий Боже!.. Похоже на звук какого-то механизма!.. Опять!.. Ах, где же свет!.. Может, с помощью механизма все и взлетит!.. Говорю же вам: какой-то скрип, вы что, оглохли?
Мы с господином де Шаньи кричим, как безумные. Страх гонится за нами по пятам, мы взбираемся вверх по лестнице, соскальзывая со ступеней… Люк наверху, видимо, закрыт! Может, это из-за закрытой крышки так черно? Ах, выбраться из темноты! Выбраться из темноты!.. Вновь обрести смертоносный свет зеркальной комнаты!..
ebooksa