Призрак Оперы

– Слушай, дарога, слушай хорошенько… Пока я лежал у ее ног, я слышал, как она говорила: «Бедный, несчастный Эрик!», и она взяла меня за руку… Надеюсь, ты понимаешь, что после этого я превратился в жалкого пса, готового умереть ради нее, – верно тебе говорю, дарога!

И представь себе, в руке у меня было кольцо, золотое кольцо, которое я ей подарил и которое она потеряла, а я нашел… в общем, обручальное кольцо!.. Я положил кольцо в ее маленькую ручку и сказал: «Вот!.. Возьми это!.. Возьми для себя и для него… Это мой свадебный подарок, подарок бедного, несчастного Эрика… Я знаю, ты его любишь, того молодого человека… Не плачь больше!..» Она спросила меня очень ласково, что я имею в виду; и тогда я дал ей понять, и она сразу поняла, что я всего лишь жалкий пес, готовый умереть ради нее, но она, она может выйти замуж за молодого человека, когда пожелает, потому что она плакала вместе со мной… Ах, дарога, сам подумай… Когда я говорил ей это, мне казалось, будто я режу на куски свое сердце, но ведь она плакала вместе со мной и говорила: «Бедный, несчастный Эрик!..»

Волнение Эрика было так велико, что он вынужден был просить Перса не смотреть на него: он задыхался, и ему пришлось снять маску. Тут дарога признался мне, что он сам пошел к окну, чтобы открыть его, сердце его разрывалось от жалости, и все-таки он старался не отрывать глаз от верхушек деревьев Тюильрийского сада, чтобы только не видеть лица чудовища.

– Я пошел и освободил молодого человека, – продолжал Эрик, – сказал ему, чтобы он следовал за мной к Кристине… Они обнялись при мне в спальне Луи-Филиппа. У Кристины было мое кольцо…

Я заставил Кристину поклясться, что, когда я умру, она придет ночью к озеру с улицы Скриба, чтобы похоронить меня тайно вместе с золотым кольцом, которое до той минуты будет носить сама… Я сказал ей, где найти мое тело и что надо делать… Тогда Кристина в первый раз поцеловала меня в свою очередь, вот сюда, в лоб… (Не смотри, дарога!) Сюда, в лоб… мой лоб!.. (Не смотри, дарога!) И они ушли вместе… Кристина больше не плакала, плакал я один… Дарога, дарога… Если Кристина сдержит свою клятву, она скоро вернется!.. – Эрик умолк.

Перс ни о чем его больше не спрашивал. Он был спокоен за судьбу Рауля де Шаньи и Кристины Дое, и никто из тех, кто принадлежит к роду людскому, послушав Эрика, который плакал в ту ночь, не усомнился бы в его словах.

Чудовище снова скрыло свое лицо под маской. Собравшись с силами, Эрик покинул дарогу. Он заявил, что когда почувствует близкий конец, то, чтобы отблагодарить Перса за добро, которое тот для него сделал, пошлет ему самое дорогое для себя на свете: все письма Кристины Дое, написанные ею во время этих событий для Рауля и оставленные Эрику, а также кое-какие доставшиеся ему вещи: два носовых платка, пару перчаток и бант с туфли. На вопрос, заданный Персом, Эрик ответил, что сразу же после обретения свободы молодые люди приняли решение отправиться на поиски священника в какую-нибудь далекую глушь, где они собирались укрыть свое счастье, и что с этим намерением они остановили свой выбор на «вокзале Севера Земли». Наконец, Эрик рассчитывал, что как только Перс получит от него обещанные реликвии и письма, то сообщит о его смерти молодым людям. Для этого он должен поместить извещение о смерти в газете «Эпок».

Вот и все.

Перс проводил Эрика до двери своей квартиры, а Дарий, поддерживая, вывел его на тротуар. Рядом дожидался фиакр. Эрик сел в него. Перс, снова подойдя к окну, слышал, как он сказал кучеру:

– К Опере.

Затем фиакр скрылся в темноте.

Перс видел бедного несчастного Эрика в последний раз.

Три недели спустя газета «Эпок» поместила извещение о смерти:

ЭРИК УМЕР.