— Хорошо.
— Спасибо!
Благодарность женщина бросила даже не смотря на меня, будто плюнула, но было достаточно лиц детей. Они радовались тому, что мама перестала кричать.
Зачем я это сделал?
Да хрен знает.
Жалость, подкуп системы перед важным испытанием, искупление грехов. Все сразу.
Всем не помочь, более того, вообще нет никакой гарантии, что женщина заслужила такого подарка.
Как бы я сам себя повел, окажись сейчас на месте Олегыча? Не исключено, что вообще запретил бы пускать иждивенцев к порталу, пока свою порцию не получили бы воины, ремесленники, рабочие и другие полезные члены общества. Но одно дело, сидя в штабе, решать, кому сколько еды и энергии достанется, и совсем другое каждому сказать лично — ты сейчас не в приоритете, потусуйся где-нибудь месяцок, мы тут новый мир начнем строить, и если докажешь, что достоин, выживешь, приходи. И плевать, что у тебя на плечах сидит маленький ребенок.
Пока мне не нужно принимать таких решений, но судя по тому, что система сделала меня Хранителем, рано или поздно придется.
Последний раз окинув взглядом разношерстную очередь, я сошел со МКАДа и пошел в сторону штаба. До начала испытания оставалось четырнадцать минут. На Земле. У меня, по счастью, намного больше.
На диване уже лежала подушка и одеяло, а Проша сидел на подлокотнике и радостно скалился.
— Не терпится засадить в меня молнией?
Он закивал.
По крайней мере честно. Я рухнул на мягкий диван.
А вообще это здорово: голова забита мыслями о произошедших в последнее время событиях, о предстоящем испытании, битве с «Медведями», об инциденте с женщиной, переживаниями за оставленных на Офилии друзьях. С таким бэкграундом заснуть и тем более долго проспать нереально, а так...
— Давай!
Треск, разряд и...
— Дабраи ушра!
— И тебе доброе утро!
Десять часов как не бывало. Я бодр, полон мощи, и на мне двухчасовой бафф от хорошего сна. Пора показать, кто тут папка!