Вот кто на самом деле ставит эксперимент: птички-недомерки, наши бывшие хозяева. А военных Багуты они просто терпят, как вчерашних сателлитов и сегодняшних якобы союзников.
Мотыга ошарашенно выслушивал все это и вдруг сообразил, что речи Сизого идут в эфир. Они ведь с Сизым облачены в скафандры.
«Умолкни, напарник! Нас могут подслушать!» — лихорадочно зажестикулировал Мотыга аварийным горняцким кодом.
— Да не слушает нас никто, — вздохнул Сизый. — Я сломал ретранслятор. В пределах модуля — там да, слушают. А тут — уши… гм… коротки, что ли? В общем, обломятся они.
Мотыга вяло дернул головой — когда приходилось поволноваться, всегда почему-то начинался этот нелепый тик.
— Значит, нас послали чуть ли не на смерть? — с тоской спросил он.
— Значит, — как-то на удивление беспечно и легко согласился Сизый. — Да только дураков нет помирать зазря. Мы еще побарахтаемся, напарник. Вот увидишь.
Мотыга бледно улыбнулся — после разгромных откровений Сизого он был рад ухватиться за любую ниточку, пусть тонюсенькую, но дарящую проблеск надежды.
Надежда не умирает, что бы ни болтали философы-теоретики. Иначе во Вселенной не существовало бы понятие «борьба». Ибо какой смысл бороться без надежды на что-нибудь? На спасение, на богатство, на славу? Нужное подставить.
— Сизый… — выдавил из себя Мотыга. — Если ты знал все заранее, как ты мог согласиться? Как ты мог добровольно полезть в нору сугароза? А?
— Нас бы все равно убрали, Мотыга. Причем очень быстро. Свидетели никому не нужны — ни азанни, ни военным. С этим сундуком связано что-то очень значительное, если с ним так носятся. Единственный шанс отсрочить смерть — согласиться на предложение полетать на этом исамаровом астероиде. И единственный шанс побарахтаться, попытаться обмануть смерть. А что до норы сугароза… Так имея ружье, можно и туда слазить. Вот, гляди. — Сизый извлек из кармана скафандра плоский кругляш в прозрачном пластиковом кофре. — Вот мое ружье.
Мотыга послушно поглядел. В свете локтевых осветителей кругляш сиял и переливался всеми оттенками спектра.
— Это что?
— Это носитель. Астрогационный диск. Дело в том, что я соврал утром в кабинете босса. На самом деле я умею водить звездолеты и умею пользоваться астрогационными программами. Я шесть циклов летал вторым пилотом на «Гайтити». Просто это не отражено в моем послужном файле. По ряду причин.
«Вот откуда у него этот странный загар, — запоздало догадался Мотыга. — От фона больших икс-приводов и многих прыжков сквозь пространство…»
— Мы смоемся, напарник, — продолжал Сизый. — Смоемся вместе с этим куском камня и с этим недобрым ящиком. Соскочим где-нибудь в подходящем месте, а с загадками Роя пусть птички разбираются сами, без нас.
— Никогда не думал, что астрогационные программы пишут на такие странные носители, — невпопад пробормотал Мотыга.
Он действительно никогда не встречал таких дисков — его скромный пилотский опыт познакомил только со стандартными кристаллозаписями стандарта азанни. Собственно, этим же стандартом пользовались и цоофт, и, как бывшие сателлиты азании, шат-тсуры.
— А это не наш носитель, — весело сообщил Сизый. — Такими люди пользуются.
— Люди? — удивился Мотыга. — А откуда у тебя человеческие программы?
ebooksa