Глубина в небе

Она снова тихо покачала головой:

– Как ты не понимаешь, Эзр? Мы оба переменились, и я больше, чем ты, хоть я и была… – она подыскивала слово, – …хоть я и была «заколдована». Понимаешь? Я все помню, что ты мне говорил. Но, Эзр, все теперь поменялось. Я и пауки – у нас есть будущее…

Он попытался говорить ровным убедительным тоном, но даже в его собственных ушах слова прозвучали наполовину паническими. Боже милостивый Всей Торговли, я не могу снова ее потерять!

– Я знаю. Ты все еще идентифицируешь себя с пауками. Мы для тебя инопланетяне.

Она коснулась его плеча:

– Немножко. На первых стадиях де-фокусировки это было как вход в кошмар, а не выход из него. Я знаю, как выглядят люди для арахниан. Бледные, мягкие, как личинки. Существуют похожие вредители и съедобные животные. Но мы для них не так ужасны на вид, как они для нас. – Она подняла на него глаза и на миг улыбнулась. – Очень умилительно, как вы должны поворачивать голову, чтобы смотреть. Вы не понимаете, но любого арахнианина с отцовской шерстью на спине, да и большинство женщин при близком разговоре это очаровывает.

Как в тех снах на планете. В своем сознании Триксия еще считала себя частично пауком.

– Послушай, Триксия. Я буду приходить каждый день, и это изменится. Ты это преодолеешь.

– Эзр, Эзр! – ее слезы теперь плавали между ними в воздухе, но она плакала о нем, а не о себе и не о них двоих. – Это же то, кем я хочу быть – переводчиком, мостом между вами и моей новой Семьей.

Мостом. Она не вышла из Фокуса! Анне и Фам как-то заморозили ее на полдороги между Фокусом и свободой. Осознание это было как кулак под ложечку… приступ тошноты и вслед за ним волна гнева.