Вергилий стал тарабанить в дубовые ворота. Звук был такой глухой, как будто он бил по бетонной стене. Вот тебе и хваленное римское хладнокровие! Нервишки-то пошаливают! Слева, где шла стена, приоткрылась маленькая дверца, из нее выбрался дядька, весь с ног до головы обвешанный железяками. В одной руке он держал копье, а в другой щит. Он не был «металлистом». Не тот возраст. Он громко и широко зевнул. Нам стало понятно, что это был охранник, которого оторвали от самой важной работы – крепкого и здорового сна. Обычно это никому не нравится. А уж охранникам тем более! Когда их неожиданно оторвут от главного занятия, они начинают нервничать.
– Чего тарабаним? По башке бы себе потарабанил! – проворчал он, опираясь на копье, чтобы удерживаться в вертикальном положении. – Читать не умеем! У нас профилактика.
– Это что еще за профилактика? – свирепо прорычал Вергилий. – Вы что здесь нюх потеряли? Берега попутали? Я вам покажу, где раки зимуют! Вы у меня еще увидите небо в алмазах!
Страж широко зевнул: «Аххх!» И громко высморкался. Для этого он зажал пальцем ноздрю и шумно выдохнул, то же самое он проделал с другой ноздрей. После чего ладонью вытер под носом. Поглядел на Вергилия и, признав в нем начальника, пусть и мелкого, с достоинством ответил, покачивая копьем и громыхая доспехами:
– Пару-тройку дней два раза в год наш отдел преисподней закрывается на профилактику. Таков порядок! Ничто не вечно не только под луной, но и под землей. Понимать должны! Котлы начинают течь, ветшают и ломаются мешальные весла. Грязь накапливается. Санобработка необходима. Нешто мы дикари какие! К нам всякий сброд попадает. И вшивые, и тубики, и паршой покрытые, и с прочими нехорошими хворобами. Постановление Самого имеется. А это вам ни фигушки-мигушки всякие!
– Мда! – проговорил Вергилий, после чего почесал у себя под мышкой. – Нового для себя я ничего открыть не собирался, само собой. А вот эти молодые люди впервые здесь. И желали бы лицезреть. Что же даром они отправились в это рискованное путешествие? Так сказать, билет оплачен, изволь всё показать или возвращаай денежки!
– А мы тоже ездили как-то в… забыл, как называется… и там музей-усадьба был закрыт на профилактику. Еще наш руководитель сказал, что нам не повезло. Мне-то по барабану эти музеи с усадьбами вместе. Невидаль какая! Зато прокатились туда-сюда! Клёво! Мороженого сожрал десять тонн! – ударился в воспоминания Васька, закатив глаза.
Лицо его сияло. Понимать должны, с кем имеют дело. Тоже всякого насмотрелись!
– Ничего мы не хотели лицезреть! – строго проговорила Леночка. – Больно надо! Налицезрелись! Ночью приснится такой кошмар, так от разрыва сердца умрешь. Сплошные ужасы! Ладно было бы кино! Знаешь, что там всё понарошку. А здесь-то взаправду!
– Друзья мои! Раз мы тут, то должны пройти все девять кругов ада. Иначе не получится. Это вам не экскурсия по зоопарку. Надоело и пошел на выход. Тут такой номер не пройдет.
– Девять кругов? – возмутился Васька. – Офигеть! Нам вот так и одного хватило! По горло! Во где у меня ваши девять кругов! Сыт и доволен, и премного благодарен, а больше не надо!
Он провел ребром ладони по шее, потом плюнул в сторону. И надулся, как сыч на крупу.
– Всё! Больше никаких кругов Аида! – решительно заявила Леночка и топнула каблучком. – Иначе я обращусь в комитет по правам ребенка! Тогда вам тут всем не поздоровится!
Мне это понравилось. Ее лицо покраснело, волосы разметались по плечам. Она была прекрасна. Я влюбился в нее еще больше. Уже точно по самые уши. А я-то думал, что выше уже просто некуда. Как же я ошибался. Душа человека – потемки. А моя в особенности!
– Я уже накружилась вдоволь! Сыта вашими кругами! Хочу домой! Делать уроки, слушать музыку. Помогать маме изредка мыть посуду. Хотя маме почему-то не нравится, как я это делать.
Она улыбнулась. Наверно, представила, как моет грязные тарелки. Замявшись, она добавила:
– Ну, на счет уроков я пошутила. Ха-ха! Как гласит русская пословица «Ради красного словца не пожалеешь ни матери, ни отца-подлеца», который бросил женщину с малолетней дочуркой на руках, а сам растворился в неизвестном направлении. Мужчины – вообще безответственные существа. Вертопрахи и эгоисты.
– Какая великолепная пословица! – восхитился Вергилий, на этот раз позволив себе даже улыбку. – Непременно на досуге познакомлюсь с вашим замечательным фольклором. А то у меня никак не доходили руки. Уже несколько поднадоел велеречивый Гомер с его бесконечными сценами кровавых убийств, торжественный Гораций, живший прихлебателем у Мецената и восхвалявший его в своих одах. Хотя нужно отдать им должное, весьма замечательных. Они веками служили образцом для одописцев. Я ваша одическая поэзия восемнадцатого века имела образцом именно Горация.
– Что? Уж не собрались ли вы нам читать лекцию по древней литературе? – ужаснулась Леночка. Теперь у нее было уже багровое лицо. – Мы же не студенты филологического факультете, мы обычные российские школьники, которым противопоказано глубокое изучение наук. По крайней мере, вот эти двое точно самые обычные. Вы бы лучше рассказали какой-нибудь миф о любви. Ведь так интересно узнать, какой она, любовь, была в древности. Когда кругом была нетронутая природа.
Сердце мое учащенно забилось. Вот, видишь, как Леночка мечтает о большой любви!
ebooksa