Первый заскочивший в ангар бродяга получил пулю из «пугера» прямо в оскаленные зубы, что тут же превратило часть его головы в неаппетитное зрелище. Следующий, бежавший за ним с кривым ржавым тесаком, зацепился своим оружием за косяк, задержавшись на секунду. Этого хватило, чтобы влепить ему в корпус, отправляя на тот свет. Из раскрытых дверей ангара неслись вопли множества людей и очень знакомый мне мерзкий пронзительный писк.
Миазменные крысы.
От любви до ненависти — один шаг. Пристрелив еще одного заросшего и смердящего чем-то кислым доходягу, я метнулся к отброшенному мной шлангу, соединенному с почти полным баллоном дезинфектанта. Едкая дрянь, из-за которой я сейчас не мог спрятать свое любимое тело в недрах механического доспеха, великолепно подходила для полива крыс и людей в это время суток.
Чем я и занялся.
Схватив брандспойт в одну руку, а заново заряженный «пугер» во вторую, я подбежал к двери, выглядывая наружу. Верить своим глазам сразу расхотелось — посреди площади перед домом яблоку негде было упасть! Орущие и стреляющие люди, пищащие и кусающиеся крысы, топчущийся на одном месте «Григорий», огрызающийся короткими очередями — все это было занято друг другом, производя немыслимый уровень шума. Кратко оглядев творящийся вокруг бардак, я с размаху всадил бронзовый наконечник брандспойта в дверную ручку ангарной двери, а затем отворил её посильнее, нацеливая будущий источник едкого душа на скопище целей. Оставалось лишь нырнуть назад к баллону, освобождая вентиль на максимум. Шланг задергался и затрясся, раздалось шипение освобождающейся жидкости.
Отлично, теперь в до… в дом? Стоп! Нейтрализатор! Порошок-нейтрализатор, он же по своему действию похож на гидрокарбонат натрия, сиречь соду! Если я засыплю им потроха «Свашбаклера»… Где он?!!
Отвлечься на поиски порошка, понятия не имея, куда его складирует Уокер, было большой ошибкой. Возможно, она даже бы стала моей последней, если бы пробравшийся к ангару мужик не сунулся бы рожей в брызги едкой белой струи из брандспойта. Он встал в дверном проеме, вопя как потерпевший и размахивая заточкой, а второй рукой пытаясь оттереть глаза. Только невозбранно пристрелить я его не смог — из-за спины ослепшего идиота вывернулись две крупные крысы, тут же кинувшиеся на меня.
Стрелять с левой руки из «пугера» — испытывать удачу, но времени перебросить оружие в правую у меня не было совершенно. В результате я высадил весь барабан в двух крыс, едва избежав участи познакомить их зубы со своими лодыжками.
…а заодно намекнул ослепшему оборванцу из доков, что тот невероятно близок к смерти.
Плотное тело сбило меня с ног в одном рывке, роняя спиной на стоящие рядом со стойкой «Свашбаклера» ящики с инструментами. Воздух из легких выбило сначала при ударе об металл, а затем от свалившейся на голову дряни, больше всего напоминающей чайник из толстой потускневшей меди. Пока я собирал мысли в кучу, сидящий на мне мужик выл, вовсю размахивая своим ножом. Чайник весело зазвенел под лезвием, принимая большинство ударов, а я всё тянулся ко второму «пугеру», но пока лишь успел зацепиться за рукоять, оказавшуюся скользкой от дезинфектанта. Дернув плечом в попытке выдрать оружие, я сбил вбок отважно защищающий меня чайник.
Кара воспоследовала немедленно. Грудь вспорол косой удар. Один, два, три. Я бешено дернулся, вырывая револьвер из кобуры, а второй рукой прикрывая горло. Упер ствол прямо в брюшину орущего и размахивающего ножом человека и начал жать на спусковой крючок. Удар по руке, оставляющий глубокую поперечную рану, еще один удар, делающий ей близнеца чуть повыше… выстрел, еще выстрел. Следующий удар врага слабее, но идёт с подворотом, чуть ли не срезая кожу с половины моей груди. Вою и стреляю. Последний патрон догадываюсь пустить выше, попадая чрезвычайно удачно — под нижнюю челюсть, но труп с оторванной черепной коробкой успевает махнуть своим ножом последний раз, рассекая мне кожу на лбу.
От удара тупым лезвием по черепу я теряюсь в пространстве и времени… лишь на секунду, хотя должен был потерять сознание и надолго. Спонсор реанимационных процедур — некий демон Эйлакс, проделывающий со мной нечто похожее на купание всей нервной системы в кислоте. Захлебываюсь болью, разевая рот как вытащенная на берег рыба.
— «Не благодари», — еле разбираю голос внутри.
Да за такое убивают, а не благодарят. Хотя… я кровоточу. Этим срочно нужно прекратить заниматься. Где камзол? Ничего не вижу, глаза залиты текущей со лба кровью. Пытаюсь встать, гремя всем чем можно и нельзя. Сейчас меня может прибить даже ребенок. Ощутить вокруг что-нибудь с помощью ауры? Не в полумертвом состоянии.
С грехом пополам добираюсь до входа. Его немного видно из-за пробивающегося снаружи света. Камзол справа — нащупать внутренний карман, быстро выдавить толстую колбаску медицинской мази, втереть в лоб. При контакте с кожей и плотью мазь моментально густеет, закупоривая рану, но она сейчас нужна только и только для фиксации. Нащупанная тряпка, вся в машинной масле, используется мной для освобождения органов зрения. Теперь могу видеть. Переходим к главному.
Главное зовётся «порошком Авиценны». Другого выхода у меня сейчас нет. Кое-какой фиксаж разорванных и разрезанных тканей, поверху засыпать зеленый порошок, тут же начинающий шипеть и пениться. Ран так много, что мне приходится его экономить, чуть ли не втирая измазанными в масле и дезинфектанте руками прямо в кровоточащее тело. На один порез на груди не хватает, туда отправляются остатки медицинской мази. Бинтов я с собой не ношу, поэтому используется всё та же тряпка.
Пара таблеток боевых стимуляторов, вылущенных из тайника в рукаве, отправляется в рот. Надеваю камзол и перезаряжаю револьверы, горько жалея о хранящихся дома «рагантах». Кручу два диска с цифрами, набирая коды дистанционного отключения турелей и «Григория». Времени, по моим оценкам, прошло около двух минут, всё враждебное живое у входа уже должно быть уничтожено. Автоматика этого мира— обоюдоострый меч, запросто способный отработать и по своим. Теперь люди могут выходить.
Раунд два.
Передний двор бывшей мастерской Граевского был не так велик, как мне бы сейчас хотелось. На нем спокойно могли разъехаться, не зацепившись, несколько конок или пара больших эфирных перевозчиков, но все-таки от ворот до главного входа в здание было всего три десятка метров. Турели, «Григорий» и мой щелочной душ хорошо накрыли почти всю территорию, превратившуюся сейчас в лежбище трупов людей и крыс. Однако я прекрасно понимал, что тут далеко не все. Брошенный мельком взгляд цепляет выходящих из казарм гвардейцев в механической броне, стволы их пулеметов исходят дымом. За спинами бронированных фигур видны бледные лица моих «гостей» — кажется, Перрсоны не пострадали.
Мне нужно в дом. Там нормальное оружие, гранаты… люди. Волнения за «своих» у меня отсутствует, чистой воды эгоизм и зависть по отношению к тем, кто может запросто схватить в руки автомат и дробовик, устроив бандитам и животным огненный душ. А уж гарем Таканаши или Рейко…
ebooksa