Похищенные

Как ни странно, я ощутила что-то вроде покоя. Чувство вины мучило меня уже несколько месяцев, и теперь, наверное, я переживала то, что увидела на лице Девриса, когда заставила его выпить яд. Я жалела лишь об одном: что не смогу отплатить Гарри за дружбу и помочь ему найти сестру, если только в тюрьме не разрешат пользоваться компьютером. Но верилось в такое слабо.

– Хорошо, – только и смогла промолвить я.

Гарри взглянул на меня и улыбнулся грустной улыбкой.

Два офицера полиции в униформе стояли возле двери палаты Лили. Сегодня она должна была отправиться домой, к матери или к сестре. Бюро обещало защитить ее от журналистов и зевак, которые обожают копаться в преступлениях, по крайней мере до тех пор, пока она не придет в себя.

Показав офицерам бейджики, мы с Гарри вошли в палату, битком набитую воздушными шариками, открытками и цветами. Аромат роз и подсолнухов перекрывал стерильный больничный запах.

– Это слишком много, – улыбнулась нам Лили, лежавшая в кровати с младенцем на руках. Она выглядела измученной, ее кожа была пепельного цвета, желтые синяки на руках свидетельствовали о борьбе, которую ей пришлось выдержать. Она пережила немыслимое. Но в ее глазах горел огонь.

– Люди просто очень рады за вас с малышом, – улыбнулась я в ответ. В палате было только два посетителя – я и Гарри. – А где ваши мама и сестра?

Ребенок захныкал, Лили принялась ласково его укачивать.

– Думаю, в кафе. Им тяжело было уходить, но… – Она подняла глаза и вновь посмотрела на малыша.

– Вы не привыкли к такому количеству людей, – договорила за нее я.

– Совершенно верно. – Она благодарно улыбнулась и тут же помолодела на десять лет.

Я снова увидела ее девчонкой с двумя светлыми косичками и веснушками на носу. Теперь ее веснушки поблекли, а щеки ввалились, но я чувствовала – вся эта история ее не сломила. Джонна привела в пример Элизабет Смарт, когда команда обсуждала, можно ли держать человека в плену поблизости от его дома. О чем мы не говорили, так это о том, что Элизабет Смарт изложила свою историю в книге и выступала за права жертв, в том числе перед конгрессом. Было еще рано говорить о Лили, но мне казалось, она выберет похожий путь.

– Кайнды разрешили мне оставить Дейзи себе, – она с любовью посмотрела на малышку, – пока они не решат, что делать. Может быть, это не навсегда. Я знаю это и не волнуюсь.

По-видимому, кто-то уже предупредил ее на этот счет. Пробравшись сквозь букеты и шары, я подошла к ней:

– Можно вас обнять? – Она испуганно посмотрела на меня, но кивнула.

Я обвила ее рукой со всей нежностью, с какой могла. Ее глаза, когда они встретились с моими, были одновременно мрачными и печальными. Лили выжила.

– Вы прекрасно заботитесь о Дейзи. Я говорила с врачом. Он сказал, что малышка полностью здорова.

Лили кивнула, ее подбородок дрожал.

– Впереди у вас много нового опыта, много информации, но не забывайте, что вы в любое время можете позвонить… – Я замялась. Мне не хотелось давать обещаний, которые я могла не сдержать, а узнать, смогу ли я отвечать на звонки, мне суждено было только через несколько часов, – в Бюро, и мы всегда постараемся вам помочь.

– Это правда, – подтвердил Гарри, вынув из кармана ручку и подходя к кровати с другой стороны. – Я оставлю вам свой личный номер телефона на обратной стороне этой открытки. Вы можете звонить в любое время дня и ночи. Вообще любое.