— Так, — я изучал план и локации, которые отмечала на нем Сири. — Выведешь мне интерактивную карт перед глазами, как в компьютерной игре?
— Не вопрос, — Сири подвесила карту на сетчатку в правом верхнем углу зоны видимости. — Персонал, вероятно, поделен на смены по штатному расписанию. Мы примем облик солдатика без знаков отличия им двинемся вот сюда. По ходу скорректируем облик, добавив знаки отличия конкретной оперативной смены. Сделаем вид что идем со всеми на склад, но попробуем отбиться от группы и сразу двинемся в тюремный блок. Итого у нас будет фора по времени чтобы успеть набить опыта, до того, как беспорядки будут подавлены.
— Я готов, но думаю, что план очень опасен, — выдал я, накладывая на себя предложенный образ сотрудника базы, сделанный, видимо, по шаблону одного из вечерних собутыльников. — Если группа поддержки панка решилась на штурм базы спецназа, то прикинь какой у них уровень и потенциал? Да и если там есть другие заключенные, то их тоже освободят, и у них явно показатель опасности не нулевой.
— Так я и не предлагаю в самый жар кидаться, — пояснила Сири. — На месте сориентируемся, может этих сверх-ЗК и перебьем, не лезя к самим панкам. Просто ты должен понимать и четко осознавать, что мы идем
— Что ты такое говоришь, — скривился я, — как можно быть к этому готовым? Я даже представить не могу, что, например, подкрадусь к живому человеку со спины и воткну в неё нож. Это жесть какая-то, я же не солдат, не убийца, я просто студент. Но я сильно надеюсь на то, что в драке сработает знаменитый русский менталитет, и если на меня нападут первыми, то у меня просто не останется выбора, как защищаться и убивать в ответ.
На этаже особой движухи не наблюдалось, лифты были заблокированы, а интерактивные лазерные указатели вели к запасным лестничным выходам. Ни один из этих выходов не вёл ниже первого этажа, поэтому Сири разблокировала один из лифтов. Мы двинулись сразу на минус первый, однако, к сожалению, вторые двери не открылись, Сири не смогла в них вселиться, управляющий орган располагался где-то в другом месте.
Тогда я, подпрыгивая, выбил потолочный люк и, подтянувшись, забрался в шахту. Вверху виднелись четыре квадратных вентиляционных отверстия, в которые я мог относительно свободно втиснуться. Сири аккуратно подняла лифт вверх чтоб я мог забраться в одно из отверстий. Карты вентиляции у нас не было, поэтому приходилось накладывать наше реальное местоположение на общую карту. Люк я аккуратненько вставил на место.
Ползти пришлось минут десять. Несколько раз я проползал над камерами, которые были уже вскрыты и опустошены. Сири тем временем перемещалась внизу по коридорам и искала место, из которого было бы удобнее начать задуманную операцию «Ы».
Не все камеры были пусты, в некоторых оставались заключенные. К слову, громкоговоритель настойчивом утверждал, что всё заключенные должны оставаться на своих местах и пребывать там до прибытия сотрудников СКУ.
Проползая над одной из таких камер, я стал свидетелем душещипательной сцены. Камера была в меру просторная, мало чем уступающая моему номеру. На кровати, заложив руки за голову, лежал мужчина в темно-серой короткой робе и штанах арестанта. В стеклах его круглых очков отражались разноцветные блики от экрана телевизора, на котором арестант смотрел какую-то динамичную киношку. Дверь в его камеру была открыта, и на пороге появился худой как насос и жилистый как орангутанг посетитель. Его торс был обнажен и раскрашен синими татуировками тюремной тематики.
— Оп-па, еще один ссученный…
— А ты еще один подопытный кролик? — усмехнулся хозяин камеры, последовательно занимая сидящее положение и поднимаясь с кровати.
— Кролик⁈ — разозлился татуированный. — А сам-то ты кто? Такая же лабораторная крыса! Только из меня силком местные эскулапы жилы тянут, а ты добровольно им сраку подставляешь. За телик, за пивасик, за хавку получше…
— А в чем проблема? Они так и так своё берут, что с меня что с тебя. Если тебя насилуют, то расслабься и получай удовольствие.
— Удовольствие⁈ Да мне западло с полицаями дела иметь, а таких сук как ты я резал, режу и буду резать! — заявил визитер, выдвинул из рук строенные костяные лезвия и грозно двинулся в сторону очкарика.
Тот выставил перед собой руку и с нее брызнул разноцветный свет, ослепив агрессора и заставив его закричать, сам же хозяин выхватил из-под кровати небольшую гантель и попробовал пробить череп недругу, воспользовавшись его временным замешательством.
Может быть, этот план и сработал бы, но нападавших оказалось двое. В проеме мелькнул второй, в черной робе и плоской шапочке, с безумной улыбочкой и взглядом прожженного маньячеллы на покрытом ожогами лице. Его рука вспыхнула пламенем, и он метнул в очкарика огненную каплю, похожую на ту, что капают с горящей толи, но больше по размеру. Капля обволокла лицо жертвы и подожгла ему голову, заставив завизжать и не оставив никакого шанса на спасение. Он пытался сбить огонь, но основа была жидкой и вязкой, огонь лишь прилипал к рукам, начав поглощать и их.
Первый ЗК не терял времени даром, на ощупь нашел вопящий труп и принялся раз за разом втыкать в него свои костяные клинки, и так до тех пор, пока бедолага окончательно не затих.
Зрелище было отвратным, я думал, что проблююсь прямо здесь, но Сири услужливо замазала горящую голову пикселями.
«Сири! — возмутился я. — Что за детский сад?..»