— Сморкач, — глухо раздается из-под зеркального шлема Салада.
— Школоло, — подрыкивает Вендиго, почесывая когтями шишак на лохматом лбу. И когда успел набить?
— Тоже на спарринг с ним хотите? — криво усмехается Ясна. — Парень-то из бойких, сами ощутили.
Оба молчат, отведя взгляды. Аяно же застывает в прострации: когда и эти успели поцапаться с Артемом?
— Аднака, командяр, далга они, — раскрывает широченную пасть Али. — Разрешите за куряйцей сбигать. Прагалдалсь.
— Не разрешаю, — морщится Аяно. — Тебя никто не держит. Собрание окончено, на сегодня свободны. Иди ешь в столовую.
— В сталавай тока жаринай. Али сыруй хател.
— Тогда иди ешь в курятник.
Правда, Аяно не знала, где майор его найдет, но за Крокодила не волновалась. Мутант был прирученный. В отличие от Артема.
Но Али таки остается. Невиданное дело, чтобы у Крокодила любопытство пересилило зов желудка.
Наконец бойцы выходят из раздевалки.
— Скоморох, — подзывает Аяно своего верного ветерана.
По нему не видно, что майор переодевался — та же черная боевая экипировка. Та же древняя маска с прошивками.
— Артем наглеет, — подступив ближе, тихо говорит японка. — Проучи его хорошо. Не жалей. Совсем не жалей. Покажи ему суровые будни русского спецназа.
«И вовсе не за темляк! — отгоняет подполковник навязчивую мысль. — И не за то, что меня лапал, обдавал запахом своим свежим и стойким, краснеть заставил… Просто дисциплинарная работа».
Скоморох опускает голову, тело его застыло и напряжено. Странно, не похоже на майора. Только в Египте Аяно видела его таким. Когда их накрыло кумулятивной струей.
— Слушаюсь, командир.
Бойцы ступают на песок арены, с тихим жужжанием врубаются барьеры. Мальчишка в синей спортивной форме ухмыляется в сторону Аяно. Он расслаблен и не проявляет даже капли волнения.
Рефери машет рукой и оба поединщика встают в центр песочного квадрата. Аяно слышит короткое перечисление правил: бой до сдачи или пока один из участников не сможет продолжать, затем бойцы расходятся по противоположным углам. Рефери отступает за щит и оттуда командует:
— Бой!