Майор пытается сдержаться, но слезы прорывают плотину ее воли. В растерянности она прижимает к груди автомат.
— Прости…я пошла…
— Куда?
— Ну это…. мочить же!
— Сначала успокойся, — рыцарь оглаживает ее волосы пальцами, окованными волшебной броней. — Времени полно.
— Но…но пятнадцать минут!
— А, ты про это. В общем, на самом деле четыре часа, — Лиде кажется, что Перун усмехается под шлемом. — Просто командир наехала на меня ни за что, пусть теперь побегает в мыле.
Лида удивленно хлопает мокрыми глазами. Вот так элитный коммандос! Вот так образец для подражания для остальных подразделений! У майора вдруг складывается ощущение, что под этой тяжеловесной броней сидит тощий озорной мальчишка. Навроде того Бесонова, парня ее Олечки. Безумно талантливый и писец дерзкий.
— Тебя чему-то научил сегодняшний день? — зачем-то спрашивает Перун. — О чем думала с гранатой в руках?
— О дочке… — признается Лида, оглаживая ствол автомата.
— И? — напирает рыцарь.
Словно, подтолкнутое этим «и» к Лиде само собой приходит озарение.
— Как война кончится, подам в отставку, — решает она. — Раньше нельзя.
Волшебный металл снова перебирает ее пыльные волосы.
— Можно, — его пальцы такие нежные, будто не закованы в броню. — Подавай прошение и жди, когда его утвердят. А потом сразу улетай к дочке, поняла?
— Да, — замирает майор в шоке от того, что у нее появился благодетель. — Спасибо!
— Дочку поцелуй крепко, — Перун улыбается — откуда-то Лида точно знает. — Она у тебя, наверняка, красавица. Настоящая Афродита, должно быть.
Кровь приливает к щекам Лиды. Такой вывод об Оле рыцарь мог сделать, только глядя на мать. Она опускает взгляд и видит руку мужчины без стальной рукавицы. Металл словно соскользнул с нее. А кожа на руке молодая и нежная, как у девочки.
Едва Лида это замечает, броня как густая краска наливается на руку, спрятав ее.
— До скорого,