— Все мы изначально люди, — так говорил Принц. Вернее, Белая так говорила словами Принца. Но у меня не так много воспоминаний. Помню ещё две жизни уже здесь, на Стене, хотя их было намного больше. Змей в записях говорил, что запоминаются самые сильные эмоции. Я даже не могу знать, был ли тот остров с заснеженными горами в реальном мире, или это какая-то аномалия тридцатого этажа?
— Вспоминай почаще и ты не потеряешь себя. А было это на Стене или за её пределами — не так важно. Как минимум, добрые воспоминания от мёртвой магии помогают. А там преображение в дендроморфа может, и проблемы с осознанностью и памятью лечат, кто знает? Эмоции регулируются во многом гормонами, работу которых вполне можно регулировать с технологиями Стены.
— Молчи, корректор Арктур. Слишком рано. Ты слишком рано говоришь об этом. И… говоря о памяти, — она на миг замерла, пытаясь сделать глоток, но чашка была уже пустой. — Я бы хотела, чтобы ты вернул мою книгу. Если это ещё возможно, конечно.
Я вытащил «проклятие камаль» из дыры в убежище под мантией, и протянул девушке.
— Спасибо. Надеюсь, я не сильно поспособствовала развитию опасной цепи.
— Самую малость, — соврал я.
Сигилы магии крови и принципы объединения направлений магии воды с тауматургией очень помогли. Пришлось экспериментировать и подбирать рабочие пути с учётом замены воды на энергию жизни и природы. Но общие принципы девушка изложила очень чётко, включая собственные успехи и неудачи в экспериментах с ней.
Другой вопрос, что сделано это было на страницах личного дневника, да ещё и оформленного как художественная книга.
Впрочем, отдавать её было не жаль. Альма зачитала книжку до дыр, а затем сделала себе копию. Вернее, попросила Сильвана, а тот уже воспользовался древесным скульптором и краской.
— Буду рада, если однажды зайдёшь рассказать о том, что увидишь ниже пятнадцатого, — бросила она мне напоследок.
Мы вышли в морозный вечер. Один из невероятно редких и ценных дней, когда ничего не происходит и можно спокойно подтягивать свои дела, подходил к концу. Слишком быстро.
— Зачем ты всё время её тискаешь? — не выдержал я.
— Ну, она же как большая кукла. Такая миленькая! Только жалко её очень. — Альма чуть отвернулась, задумавшись. Мы двинулись по улице в сторону разлома с Древом.
В лицо ударил свежий снегопад. Послышался шум вьюги и метель. Я включил внутреннее тепло, и снежинки стали разбиваться о лицо, быстрее превращаясь в воду. С сожалением выключил и бросил взгляд на энхе, которой было глубоко плевать на мороз.
Она же приняла это как знак продолжить, и последовал неожиданно более глубокий ответ, чем я рассчитывал получить.
— Хау… знаешь. Я помню себя. Там. Ну, откуда вы меня забрали. Не хочу вспоминать. Но она каждый раз напоминает мне меня саму. Помнишь мой вопрос на четвёртом?
— Я думал, он разрешился с эволюцией.
— Почти. Я просто приняла, что я то, и другое. И человек, и энирай. Я живу за двоих, а значит и ответственности у меня вдвое больше. Наверное, это как твоё любопытство. Только в другую сторону. Мне интересно узнать не тайну стены, а свою собственную. Кто я и что я такое на самом деле. Сложно объяснить… наверное, я говорю глупости, да?
— Да нет, всё понятно. Поиски себя — это в любом случае хорошо. А насчёт того, кто ты, тут вопрос скорее, кем ты хочешь быть. Ты отличный лекарь, и у тебя талант стрелка. В прошлых жизнях ты бывала и тем и тем, так что почему бы и нет?
— А ты сам, что думаешь про короля Артура?