Пока мы общались, закончились еще две тренировочные схватки с учителем Золушки и Хомяка. С последним все понятно с первого взгляда – он был крайне неповоротливым. А вот у китайца с плохо выговариваемым именем проблема была схожая с Митиной. Только в его случае слабо работала защита от огненных конструкторов. Так-то поджечь тренировочный костюм невозможно. Он был пошит из специального заговоренного материала. И все же от прикосновения зажигательных плетений даже в ослабленном виде ткань хоть и не повреждалась, но покрывалась легкосмываемым сероватым налетом. В итоге после тренировки Золушка всегда выглядел слегка подкопченным.
Получив положенную порцию унижений от учителя, мы перешли к спаррингам с постоянной сменой соперников, но они были предельно скучными, как и последующая отработка печатей в специальном тире. Прохаживающийся за нашими спинами дон Пабло в очередной раз сокрушался над моей тугой работой с волшебной палочкой. Опять в голову полезли мысли о ежике и кактусе. Может, действительно забросить Шип в сейф и купить себе нормальный инструмент? Но тут же вспомнились слова Бисквита о том, что артефакты работы таких великих мастеров, как давно окочурившийся ушастый, позволяют работать с магическими потоками на таком тонком уровне, что изделия современных эльфов и тем более поделки человеческих артефакторов рядом не лежали. Да что уж там, я сам помню то удивительное ощущение всемогущества, которое дарил бой, проведенный со снисходительного разрешения сидящей в палочке сущности. Очень хотелось повторить, да и мое природное упрямство не давало отступить перед несговорчивостью какого-то псевдоразума. В конце концов, вредная сущность состоит из энергии творения, а я являюсь одним из лучших специалистов по оной в Женеве.
Благодаря общению с Секатором тренер знал особенности моей повседневной жизни, поэтому не заставил выжимать весь свой запас Живой силы, оставив где-то четверть, чтобы можно было и от супостата отбиться, и оценку провести. А вот остальных он выдоил досуха, и выглядели парни после тренировки не ахти. Ни с японцем, ни с низкорослым греком мы особо не общались, да и отношения с Митей вряд ли можно было назвать дружбой, но иногда после тренировок заглядывали в кафе, обсуждая злобность и коварство нашего учителя. Сегодня от предложения посидеть за чашечкой кофе с капелькой коньяка пришлось отказаться – через час у меня встреча с клиентом, и нужно подготовиться.
Фехтовальная школа находилась в коммуне Эр-ла-Виль, но здесь только название напоминало о французско-швейцарской культуре, потому что даже старые дома были либо отремонтированы, либо фундаментально перестроены в испанском стиле, и казалось, что меня забросило куда-то на улицы Севильи. Многие из национальных районов Женевы приобретали свое уникальное лицо. Больше всего в этом деле преуспели, можно сказать, оккупировавшие старый центр китайцы, но и испанцы тоже оказались щепетильными в вопросе ностальгии. Они даже убрали почти весь асфальт в районе и вымостили улицы брусчаткой.
Собственной парковки у школы не было, поэтому мне пришлось пройти метров двести до небольшой площади и уже здесь, так сказать, воссоединиться со своим транспортным средством. Не скажу, что с детства мечтал стать наездником стального коня, но однажды, когда Бисквит в очередной раз назло контролирующим его бюджет старейшинам менял машину в автосалоне, я не сдержался. Настоящие байкеры с презрением сказали бы, что ездить на электробайке недопустимо, но я-то байкер ненастоящий, причем никаким боком. Просто меня покорили футуристические обводы шикарного черного Деймона Гиперфайтера, и захотелось такой вот экзотики. Цена немного кусалась, но оно того стоило. Честно говоря, больше расстроили траты на экипировку и парковочное оборудование у меня дома. Впрочем, не особо я и огорчился: денег хватало, и чахнуть над ними подобно Плюшкину я не собирался.
Да, ощущения совсем не такие, как могли бы быть от поездки на «харлее», и жужжание с легким свистом дает ощущение передвижения на каком-то скутере, но все же свой транспорт – это серьезный плюс. Водить легковые авто я не люблю, тем более не понимаю извращенцев, готовых десять минут идти до парковки, а затем пять минут ехать на машине. С другой стороны, мое не совсем правильно сформировавшееся в детском доме чувство собственного достоинства не позволяло раскатывать на велосипеде или тем более самокате. В общем, это приобретение стало компромиссом, удовлетворившим множество факторов.
До дома я добрался меньше чем за пятнадцать минут, примерно столько иногда приходилось ждать «Убер». Рядом с каменным крыльцом, ведущим к моей входной двери, появилась конструкция, отдаленным и очень бедным родственником которой является велопарковка. Уверен, соседи считают, что я испортил аутентичный ансамбль улицы, но мне как-то было по фигу: городская администрация разрешения выдала, а со всеми остальными претензиями они пусть идут к своим психотерапевтам. Впрочем, Заряна обещала прислать специалиста, который покроет стальные трубы особым составом, что сделает их похожими на чугунное литье. Может, тогда эти псевдоэстеты успокоятся.
Уже отработанным за несколько месяцев финтом я лихо заехал на тротуар и завел электроцикл в железное стойло. Стянув с головы шлем, быстро поднялся по ступеням крыльца к своей двери. Отпирание замков давно стало эдаким ритуалом, упрощать который я не собирался, потому что это давало дополнительное ощущение защищенности. В нашем неспокойном городе только чувство абсолютной безопасности позволяет расслабиться.
Открыв дверь, я, не заходя в прихожую, нащупал на стене переключатель и нажал на него. Металлическая конструкция, в которой надежно угнездился байк, тут же пришла в движение, и транспортное средство словно ухнуло куда-то вниз. Открывшийся проем тут же закрыла специальная стальная заслонка. Бисквиту пришлось помучиться, чтобы надежно перекрыть эту брешь в обороне моего дома. Устанавливая дополнительные контуры, он постоянно бурчал, что я мог бы оставлять байк на ближайшей парковке, хотя у самого прямо под боком гараж на две машины. Когда надоело слушать, я пригрозил, что пойду к другому артефактору, и орк тут же заткнулся. Любой специалист такого высокого уровня послал бы меня в далекое эротическое путешествие, но для Бисквита моя безопасность почему-то стала идеей фикс. Наверное, я хороший друг, что он так боится меня потерять. Впрочем, от мысли о том, что что-то плохое может случиться с зеленокожим здоровяком, меня тоже обдавало неприятным ознобом.
Чудны твои дела, Господи! Никогда у меня не было по-настоящему близких друзей, а тут сподобился один, да и тот нелюдь нелюдью. Ночью такого встретишь – обделаться можно, а вот гляди ж ты, как получилось.
Так как клиент у меня сегодня довольно представительный, хоть и живет в Сером городе, являться к нему в мотоциклетном костюме я посчитал невежливым, потому и определил свой байк в подвал. Заметив, что я спешу, прибежавший меня встречать Тик-так что-то приветственно пискнул и убежал обратно на чердачную оранжерею. В последнее время мышоур там практически поселился, помогая моей соседке-зельеварке. Пока ущерба для порядка и чистоты в доме это не несло. Впрочем, он мне не раб, и если забьет на уборку, огорчусь, но напрягать его не стану. Хотя и жуть как не хочется снова браться за швабру.
Быстро переодевшись в один из своих самых дорогих костюмов, я прихватил саквояж с инструментами и, спустившись по ступеням крыльца, забрался на заднее сиденье уже ждавшего меня «Убера». Лишь недавно я перестал высчитывать, сколько сэкономил бы времени и денег, если бы постоянно ездил на байке, – пришло понимание, что под каждую ситуацию нужен свой инструмент. По той же причине и таскаю с собой старинного вида саквояж, когда-то прихваченный больше для имиджа, чем для реальных нужд. Раньше он практически пустовал, а сейчас был доверху набит по-настоящему нужными вещами.
С клиентом я общался только по телефону, но встретивший меня на пороге пусть и небольшого, но дорогого и представительного особняка человек выглядел именно так, как я его себе представлял. Невысокий, с легкой склонностью к полноте англичанин полностью разрушал стереотип о своих соотечественниках как чопорных и надменных джентльменах, словно специально двигающихся и даже говорящих в стиле слоу-мо. Этот был немного суетным, слегка рассеянным и до предела дружелюбным. Возможно, его стиль поведения был обусловлен легкой взволнованностью, которую я и явился либо развеять, либо усугубить – смотря как пройдет оценка.
– Месье Петров, рад вас видеть! – по-французски поприветствовал меня хозяин особнячка, тут же отошел в сторону, давая возможность пройти в гостиную. Еще разговаривая по телефону, он понял, что мой английский оставляет желать лучшего, и сам перешел на французский, которым владел в совершенстве с едва заметным акцентом. – Проходите. Может, хотите чаю?
Стоявшая неподалеку служанка тут же сделала стойку, но я лишь мотнул головой:
– Нет, месье Макнил, благодарю, думаю мы все же сначала займемся возникшими у вас сложностями, а уже затем, возможно, выпьем чаю.
– Хорошо, давайте так и сделаем, – с явным облегчением проговорил этот немного суетный человек и после приглашающего жеста добавил: – Прошу за мной.
Мы прошли мимо лестницы на второй этаж и через пару минут оказались у массивной дубовой двери. Макнил на секунду замер, перед тем как открыть двери. Казалось, что ему не совсем уютно в собственном доме. Подобное поведение напрягло меня, и сразу вспомнилось посещение кабинета с висящим на стене триптихом голландского мастера. Если и здесь проявилась какая-нибудь зловредная сущность, нужно быть очень осторожным. Впрочем, пока из тревожных признаков имеется лишь немного странное поведение самого англичанина – мой дар никак не реагировал на обстановку, да и особой концентрации энергии творения я не ощущал. Наконец-то хозяин дома решился и, словно ныряя в холодную воду, открыл дверь. Причем не пропустил меня вперед для собственной безопасности, а вошел сам, показывая, что никакого подвоха с его стороны ждать не стоит.
Не очень-то большой кабинет был оформлен в классическом английском стиле. Мне уже хватало знаний, чтобы разбираться даже в антикварном интерьере. Причем большинство вещей и предметов мебели, включая дубовые стенные панели, обладали небольшим зарядом энергии творения и точно не являлись репликами. Предмет моего дальнейшего изучения мы с Макнилом обсудили заранее, поэтому я тут же нашел взглядом не очень крупное полотно, размером полтора на метр. Картина висела на противоположной от входа стене и должна была занимать место над массивным резным креслом у рабочего стола. Ну, сейчас кресло стояло в углу комнаты, да и вообще кабинет казался каким-то нежилым, что ли. Не исключаю, что хозяин не появлялся здесь уже несколько дней.
Заказчик как вошел в кабинет, сделав три шага вперед и два в сторону, чтобы мне было удобнее пройти, так и замер, завороженно смотря на картину. В принципе я его понимаю. В магическом городе хватает не только простых волшебников, чьи действия вполне вписываются в новые магические законы, но и мастеров проклятий, к которым остальные пусть и с большим скрипом, но уже привыкли. Так что вещами, которые, как говорится, находятся за гранью реальности, женевцев не удивишь, но вот проявления энергии творения, порой наделяющей творения гениальных мастеров не только определенными малообъяснимыми свойствами, немного нарушает общий психологический устой. Не говоря уж о зарождении энергетических сущностей. Не только простые маги, но и опытные чародеи относятся к таким непоняткам настороженно, как к привидениям и другим необъяснимым даже законами прикладной магии явлениям. Насколько я понял, сам Макнил является неплохим артефактором, но, столкнувшись с тем, что он не может ни измерить с помощью магического инструментария, ни тем более прочувствовать, бедолага испытывал если не мистический ужас, то по крайней мере ощущение крайней настороженности. А если приплести сюда страшилки об энергетических сущностях, которые ходят по городу, то получается чистый хоррор.
ebooksa