Лирик против вермахта

Глава 3. Без бумажки ты букашка, а с бумажкой господин

***

Около часа тряски по грунтовой дороге на бричке и они въехали в Инсар. Небольшой районный центр с двадцатью тысячами жителей сейчас бурлил, по другому и не скажешь. В самое жаркое послеобеденное время обычно редко кого на улице встретишь, а сейчас довольно многолюдно. Особенно у разных учреждений и магазинов народ кучковался. Тянулся к небу сизый табачный дым и велись бесконечные разговоры об одном и том же, только с разных сторон.

- … Успеть бы только. Там такая очередь, что и завтра можем не попасть. Считай, все зареченские пришли… Что же делать? Ведь, не успеем! Это пока в военкомате определят, пока на довольствие поставят, пока до места дойдем, война уже закончится[1]… Придумал! Вень, батьку своего за нас попроси! Он же предрик[2]…

- … А что наши летчики? Как пропустили? Проспали? Это ведь Киев, Минск. Как же так службу несли?! Я когда на границе служил, они над нами головами цельные дни круги наворачивали…

- … Ты, Федька, соли возьми! Сколько, сколько? Пуда три – четыре. Бери, дурень. Чай, побольше твоего пожил, знаю, что и как. Тут такое заваривается, что прости Господи… И тетку про керосин спроси, не забудь. Скажи, батька кланялся…Если что сама даст, тоже бери… Иди уж, дурья башка…

- … У завода митинг будет. Шаляев только в заводоуправлении был. Сказал, что народ уже собирается… Пошли…

У типографии Мишку одного оставили. Первый секретарь райкома, захватив с собой его плакат, прошел внутрь, прежде строго настрого наказа ждать его у входа. Мол, сейчас каждая минута на счету.

- Давай, давай, решай вопросы, а я пока «бабки подобью», - парень же был рад небольшой передышке. Все слишком быстро закрутилось, и, честно говоря, он даже немного растерялся. – И что теперь, Костя… тьфу, Мишаня?

Эта затея с плакатом хоть и выглядела многообещающей, но вряд ли ему поможет ему. На него хоть и обратили внимание, но он все равно остается обычным сельских пацаном, старшеклассником. И отсюда до самого верха ему, как до вершины горы пешком.

- Нужно что-то совсем иное, - шептал он, задумчиво рисуя по пыли носком башмака. - Нужен какой-то ход, который меня одним махом выведет в высшую лигу.

Шли минуты, а решение так и не приходило. Словно специально в голову лезли идеи, одна невероятнее другой: то бомбардировка Кремля письмами с предупреждениями о катастрофах в первые годы войны, то перелет на дельтаплане через кремлевскую стену и встреча со Сталиным, то поиск Жукова. Словом, откровенная глупость, которая ни к чему хорошему не приведет, за исключением, пожалуй, психиатрического отделения в какой-нибудь больнице.

- Нет уж… Нужно что-то другое, более реальное.

И его блуждающий по окрестностям взгляд останавливается на длинном стенде с газетами на нем. Три или четыре разворота смотрела на него и прохожих разными портретами и пафосными лозунгами об урожае, мирном труде и отеческой заботе товарища Сталина.

- Хм, опять газета всплывает…, - и как говориться, это «жу-жу неспроста». Мозг определенно подсказывал ему какую-то идею, которую он никак не мог ухватить. Сомневаться не приходилось, это было что-то связанное с газетами, с печатью. – Не-ет, в «Правду» сейчас ничего не пробиться. Насколько я помню, это, вообще, главный печатный орган страны. Меня, сопливого пацана, сюда и на пушечный выстрел не подпустят. А во время войны, тем более.

В голове, конечно, еще кружили кое-какие идеи по поводу «Правды», но все они явно были сыроваты. «Правда» - это настоящий бастион, который ему не взять, по крайней мере, пока. А вот другая газета…

- Черт!

Его вдруг осенило, что и как ему нужно сейчас сделать. Причем сама идея казалась настолько простой и естественной, что даже удивительно, почему она ему раньше в голову не пришла.