- Надо во всем разобраться, - пробормотал Веретенников, быстро выходя из кабинета. Про бригадиршу шестого цеха он и думать забыл. Ему срочно нужно было поговорить с тем, кто всю эту кашу и заварил. - Этот несносный мальчишка мне должен все объяснить.
Старинов, насколько знал директор, в последние дни безвылазно сидел в своем кабинете и что-то писал. Значит, скорее всего сейчас там он и находился. Но когда Веретенников открыл дверь, там никого не оказалось. Похоже вышел куда-то.
- А это что такое? - взгляд остановился на пухлой рукописной тетради, лежавшей на столе. Сам ее внушительный вид говорил, что это не просто писульки какие-то, а что-то очень и очень важное. - Научная организация… труда. Результаты комсомольского эксперимента по повышению производительности труда в условиях ограниченных материальных ресурсов… Так…
С задумчивым видом мужчина схватил тетрадь, перевернул первую страницу. Через мгновение перевернул еще одну, и еще одну. И все… выпал из реальности!
Зайди сейчас в кабинет кто-то посторонний, то сильно бы удивился увиденному. Директор, всегда серьезный, вечно спешащий, стоял едва не с разинутым ртом. Взглядом уткнулся в какую-то тетрадь. Натуральная каменная статуя.
Через какое-то время Веретенников «ожил». С хрустом разогнулся, почесал подбородок, что-то прогудел себе под нос. Словом, подал все признаки того, что он снова готов действовать.
- Да уж, Михаил, дал ты стране угля… не тележку, не вагон. Целый состав, не меньше, - он положил тетрадь под мышку и направился к двери. - Я должен срочно это показать Паше…, - еле слышно бормоча, мужчина открыл дверь и вышел из кабинета. - Немедленно… Нужно все показать Паше…
Этот самый Паша, к которому собрался Веретенников, для него был просто Пашей, давним товарищем, с которым они дружили с самого детства. Для остальных же он был Павлом Александровичем Смирновым, членом академии наук Советского Союза. Главное же в том, что этот товарищ возглавлял Совет по изучению производительных сил при академии наук, руководил специальной комиссией по мобилизации страны, совершенствованию размещения производительных сил и приведению их в соответствие с запросами оборонной промышленности. Если уж кто разбирался в вопросе повышения эффективности производства в Союзе, то это лишь он один. Короче, срочно к нему нужно ехать.
- Ну, Пашка, готовься
Веретенников в коридоре даже на бег переходил, так ему хотелось как можно скорее показать эту тетрадь товарищу.
- Давай, на Ленинский проспект, в академию наук, - залезая в машину, бросил директор водителю. - И поторопись.
Не смотря на кажущуюся пустоту московских улиц, по ним больно-то не разгонишься. Через каждый пол километра стоял пост с проверяющими - укрепленные мешками с песком пулеметные точки и три-четыре ежа из рельс. Приходилось то и дело останавливаться и показывать особый пропуск-вездеход.
В самой академии, к счастью, задержек никаких не было. Веретенников, вцепившись в заветную тетрадку, как коршун, буквально взлетел в здание по широкой лестнице, хлопнул высокой дверью и оказался внутри.
- Товарищ, вы не подскажете, где я могу найти академика Смирнова? - директор в нетерпении застыл около строго вахтера - деда, похоже помнившего о русско-турецких войнах конца XIX в. Весь седой, как лунь, он грозно оглядел вошедшего, внимательно изучил пропуск и лишь после этого внушительно кивнул. - На второй этаж, сразу налево?
Веретенников и взбирался по очередной лестнице. Пара поворотов, и вот он на месте.
- Паша!
- Игорь!
Обнялись с другом, хлопая друг друга по спинам. Улыбались, справлялись о здоровье, семьях, словно сто лет не виделись. Собственно, время военное, не знаешь, что завтра с тобой случится. А друг точно таким же, как и был, остался. Только седина чуть тронула черные волосы, лицо немного осунулось, еще сильнее выделяя скулы. Пожалуй, только глаза остались прежними – молодыми, задорными, с искринкой.
- Ты какими здесь судьбами? Сколько тебя знаю, вечно на своем заводе пропадаешь. Неужто за диссертацию решил взяться? - академик хитро подмигнул и показал на толстую тетрадку под мышкой у товарища. - Чего головой машешь? А с чем тогда пришел? Я только очень занят, дружище…
Веретенников все же всучил товарищу тетрадку, в которую тот нехотя заглянул. И, вдруг, как и сам директор пару часов назад, тоже «потерялся».