Смятая постель вешкина, пара вещей на стуле у его кровати. Открытый шкаф, кружка с гербом Вешкиных. И все.
Соседняя кровать заправлена. Второй шкаф — пуст. И никаких следов, что в комнате жил кто-то кроме него. Единственным напоминанием о пребывании в нем Филимона была скрипка, что Кирилл обнаружил после того как родственники забрали вещи.
Парень вошел в пустую комнату, прикрыл за собой дверь и молча уселся на свою кровать.
Несколько минут он просто молча сидел, все сильнее хмурясь. Вешкин впервые ощутил странное чувство, что ему кого-то не хватает. Причем не друга, и даже не знакомого.
Он встал, прошелся по комнате и остановился у окна, что выходило на парк университета. Задумчиво постояв и почесав голову, он снова прошелся по комнате и взял в руки скрипку. Немного повертев ее, он положил ее на соседнюю кровать, уселся напротив и хмуро оглядел комнату.
Все его настроение куда-то улетучилось, а сам он стал мрачным.
— Хоть бы смычек оставили, — проворчал он и поднялся.
Не найдя себе места, он тяжело вздохнул и подошел к шкафу.
Почему-то возле него он вспомнил, как спорил со скрипачом кто будет первым умываться. Затем он тяжело вздохнул, еще раз огляделся и неуверенно произнес:
— Мне… мне его… не хватает? — спросил он сам себя.
Пытаясь понять, что происходит, он подошел к его кровати, пододвинул скрипку и уселся на нее. Взглянув на свое место с кровати человека, с которым постоянно конфликтовал, даже без причины, просто из вредности, он еще сильнее помрачнел.
Поднявшись на ноги, он взял сумку с записями лекций, тяжело вздохнул и направился прочь.
У самой двери он еще раз оглядел комнату и буркнул:
— Да, нет. Не может быть…
Глава 3
Фирс, озираясь по сторонам, шел к парковке.
Искренне надеясь, что он сможет обойтись самостоятельно, он подошел к Гоблину и осмотрел его.
— Давненько не выбирались, да? — спросил он с усмешкой и открыл машину.
Парень сел на водительское место, погладил руль и активировал автомобиль. Тот приветливо мигнул лампочками и заурчал внутренним механизмом словно кот.
— Ну, работа такая, — признался Фирс, словно машина живая. — Ты уж извини.