Девятнадцать сорок восемь. Том 5

22
18
20
22
24
26
28
30

— Слушай, а ты Маргариту сегодня не видел? — спросил он, вспомнив про ее слова на счет кофе. — Даже на обед не пришла.

— Ну, так понятное дело, — прожевав ответил Вешкин. — У нее преподаватель приезжал зачет принимать. Говорят в этот раз Буранов был лысым.

Фирс нахмурился и взглянул на брата.

— А это тут причем?

— Так у них лысый только глава рода. Суровый мужик говорят, — пожал плечами тот. — Видимо Марго после зачета отсыпается.

Кирилл захватил еще капусты, отправил в рот и тут же закинул пару ложек гречки.

— Пофему у наф такофо гафнифа не было? — спросил он с набитым ртом.

— Потому, что в других странах этой крупой кормят скотину, — хмыкнул Фирс, засыпая в турку кофе. — У тебя, кстати, как с учебой?

— Ну, вроде бы нормально, — пожал плечами Кирилл.

— Слушай, с а Глубоким взором как у тебя?

Фирс снова обернулся к брату. Тот перестал жевать, затем проглотил и спросил:

— Зачем аппетит портишь? Я как вспомню, так ком к горлу подкатывает.

— Это котлета, — усмехнулся Фирс. — От обжорства у тебя подкатывает.

Вешкин покосился на сковородку и воткнул вилку в котлету, которую тут же перетащил к себе в тарелку с гречкой.

— Ты ведь тренируешь его, так?

— Чтобы что-то тренировать, надо это сначала уметь, — нехотя буркнул Кирилл и закинул в рот капусты и ложку гречки.

— Ты хочешь сказать, что ты не видишь свои каналы?

— Нефт конефно… — хмыкнул тот. — Ты фообфе взнаеф как тофнит потом?

— Знаю, поверь, — кивнул брат. — Я же тебе уже говорил, что через год тех, кто не смог освоить глубокий взор отчисляют? Зачет через пол года, а через года — прошу на выход.

— Так ефе полно фремени, — затолкнув кусок котлеты в рот, от ветил Вешкин.