Хильдегарда Бингенская

© Éditions du Rocher, 1994

© Для русского издания — Централизованная религиозная организация Конференция монашествующих Католической Церкви, 2014

© Для русского издания — НО Издательство Францисканцев, 2014

Введение

Хильдегарда Бингенская — «тевтонская сивилла» и учитель для нашего времени

Маленький городок Айбинген расположен вокруг бенедиктинского монастыря, на покатых склонах, покрытых виноградниками и спускающихся до самого Рейна. Каждый год 17 сентября по его улицам проносят в золоченой раке останки основательницы этого монастыря Хильдегарды, которая словно вновь пробуждается к своему кочевому призванию среди собравшихся почитателей и паломников. Как много раз происходило на протяжении истории, христианский народ считал ее святой и обращался к ней за помощью и защитой, хотя Церковь официально не канонизировала ее. Еще один немец по происхождению, а именно, Папа Бенедикт XVI, удивил всех, предложив присвоить ей звание учителя Церкви, несмотря на то что большинству верующих в мире она, вероятно, неизвестна.

Хильдегарда Бингенская была человеком невероятно многосторонних дарований; казалось, в ней примиряются контрасты и приходят к гармонии харизмы, обычно несовместимые друг с другом. Не часто случается, чтобы богослов, да к тому же женщина, имела видения и писала о них. Она занималась изучением и разведением лекарственных растений, лечила физические и душевные недуги, писала музыку и стихи, а кроме того, была вовлечена в реформу клира своей эпохи. Затворница и странница, монахиня, удалившаяся от мира, и вместе с тем женщина, не чуждая политики, она имела решительный характер, и от природы слабое здоровье не мешало ей энергично действовать и бесстрашно обличать грехи современной ей Церкви. Всю жизнь она подчинялась внезапным и могучим откровениям Духа, которые переживала с самого детства. Этот необычный опыт заставлял ее жить как бы за пределами самой себя, отдавать свой ум, душу и жизнь Другому, являвшемуся ей с силой апокалиптических откровений Иоанна. Станем ли мы называть эти явления «экстраверсией», «экстазом», или же будет подчеркивать способность к экзистенциальному «расширению», способность вмещать в себя новое и необычайное, как бы то ни было, перед нами то, что очень трудно определить и классифицировать. В первом случае эта женщина была словно «вне себя», то есть безумна. В другом она «одержима» кем-то другим, то есть кажется бесноватой. Непростая дилемма. Сама Хильдегарда жила в страшном напряжении и сомнениях, пока не получила от Церкви удостоверения подлинности и ортодоксальности своего опыта. Однако то, что Бог открывал ей, было даром для других, и поняв это, она решилась предложить миру то, что Он давал ей познать и что она научилась познавать сама в тайниках своего сердца и во всех творениях, исполненных благословения Творца.

Хильдегарде выпало жить в трудное время. Сама она в одном письме к Папе называет его «moderno»; в другом месте говорит о своей эпохе как о «tempus muliebre», «женоподобном» времени, уклонившемся от курса, задуманного Богом, от правильного и  справедливого порядка вещей. Следуя велению Духа, она сумела принести в самое средоточие современных ей проблем немного сердечности, мудрости и человечности. Она обращалась не только к власть имущим — Римским папам, императору, королям, епископам, аббатам; двери ее сердца и монастыря были всегда открыты для людей нищих и всего лишенных, для простонародья, искавшего у нее духовного совета или лекарства для врачевания телесных и душевных ран. Мне кажется, что, предлагая присвоить ей титул учителя Церкви, Бенедикт XVI как бы приглашает нас не бояться мечтать о будущем, не довольствоваться ограниченным опытом нашего ближайшего окружения, расширить горизонт своего восприятия, мысли, духовной жизни и миссии. Мы стоим перед необходимостью научиться видеть и осмыслять мир, человека, культуру и жизнь Церкви в более универсальной, всеобъемлющей перспективе, научиться видеть единство всего сущего, воспринимать мир как великое таинство Божие, ибо все в нем, по словам Хильдегарды, есть как бы «излучение» Творца и исходит от Бога, «как лучи исходят от солнца».

Автор книги, которую мы предлагаем вниманию читателей, — историк-медиевист. Она пишет для людей, уже очень далеких от того времени, вовсе не «темного» и не «мрачного», как все еще часто повторяют наши учебники истории. «Познай пути», — словно говорит нам Хильдегарда, как говорила своим современникам, — чтобы напомнить, что все на свете и все мы исходим из лона Пресвятой Троицы, хотя при этом живем в мире и в собственном теле, связанные с ними неразрывно; что Бог неустанно преображает все сотворенное Им, ведя к совершенству космического Христа — Альфы и Омеги вселенной.

Глава I

Мир в 1098 году

1098 год. Могучая волна проходит в это время по всему известному миру — и на Востоке, и на Западе. Мир в буквальном смысле стронулся с места. Но не по приказу кесаря, как в прежние времена, когда, чтобы сохранить целостность границ между римским миром и варварами, приводились в готовность целые армии. Нет, совершенно спонтанно толпы народа заволновались и пришли в движение по призыву Папы, прозвучавшему в кафедральном соборе Клермона в день «зимнего» святого Мартина, 18 ноября 1095 года. Урбан II обратился к христианам, призывая их помочь восточным братьям и отвоевать святой град Иерусалим.

Прошедший век доносил из тех мест лишь самые дурные вести. Христиане узнали, что самое святое место — Гроб Господень — было разорено по приказу халифа Хакима; затем до них дошла весть о разрушении 1009 года — а именно, 18 октября, поскольку арабские хроники скрупулезно отметили дату — и о приказе не оставлять камня на камне от ротонды, некогда воздвигнутой на том месте императором Константином. Паломничества христиан в святые места полностью не прекратились, но стали реже, и те, кто оттуда возвращался, рассказывали всяческие ужасы о гонениях и зверствах, жертвами которых становились христиане. С течением времени положение лишь ухудшалось: турки-сельджуки, обращенные в ислам, обрушились на Малую Азию и поколебали силы Византии, пытавшейся остановить их натиск в Малазгерде. После этого они напали на армянские племена, варварски истребили их и разрушили их столицу Ани. Участь сирийцев была не лучше, и Антиохия, несмотря на оборону, в 1084 году попала в руки турок. Призывы о помощи все множились, достигая Европы через Средиземноморье, о котором арабские летописцы самонадеянно говорили, что «больше ни щепки не приплывет по нему с Запада».

Ответ на обращение Папы превзошел все ожидания и вызвал бурное движение по всей Европе. Не только рыцари и сеньоры, большие и малые, «брали в руки крест», но и масса крестьян и городских жителей устремилась в эту авантюру, масштаб которой сами участники осознавали плохо, и, вслед за несколькими страстными проповедниками, самый известный из которых во Франции именовал себя Петром Отшельником, отправились в вооруженное паломничество. Это был порыв настолько же сильный, насколько неорганизованный; и после всех попыток выжить с помощью грабежей он не мог не закончиться поражением. При этом мы можем лишь изумляться организационному духу, который выказали главные сеньоры, назначенные своими правителями возглавить движение, а также выбору трех разных маршрутов для пересечения Европы, с последующей встречей в Константинополе. Ни один глава государства, ни один король или император, не пустился в этот путь. Одно это ясно отличает явление, которое мы называли крестовыми походами (напомним, что сам термин появляется только в XVII в.), от завоевательных набегов, которые с тех пор совершались в Европе один за другим.